Волчий Рубин (СИ)

…Прямо впереди — двухэтажное здание, окружённое сквером. Вообще-то слово «сквер» мало подходит. Больше напоминает ботанический сад: разнообразные деревья, некоторые весьма экзотического вида, с резными листьями и разноцветной корой, цветущие кустарники, распространяющие душные сладкие ароматы, аккуратные, мощёные булыжником, извилистые дорожки, маленькие фонтанчики, украшенные лепниной. Точнее, так парковая зона должна была выглядеть раньше, в более счастливые и мирные времена. Сейчас цветочные запахи заглушаются дымом, многие древесные гиганты (наверняка ценные и редкие экземпляры) повалены, струи фонтанов с трудом плещутся в засыпанных листьями и каменной крошкой чашах. Тут и там видны воронки от взрывов, вывернутые корни, очаги зарождающегося пожара, который уничтожит хрупкую красоту сада. Дом тоже изрядно пострадал, статуи и орнаменты на фасаде непонятно кого и что изображают, потому что от скульптур отколоты изрядные куски, неопрятными кучками лежащие у подножия стен. Стёкла выбиты. Лишь в двух окнах на верхнем этаже они каким-то чудом уцелели. Из нескольких оконных проёмов вырываются языки огня. На белоснежных когда-то стенах чернеют следы копоти.

Влад не помнил точно, почему он здесь, но точно знал, что внутри изуродованного дворца засел враг. Враг, сопротивлявшийся столь отчаянно, что, казалось, проще сровнять с землёй весь особняк, чем ворваться внутрь. Несмотря на постоянные обстрелы, несколько штурмов и бессчётное количество попыток скрытного проникновения, осаждённые продолжали раз за разом отбрасывать противника. Хотя в полуразрушенном здании, исковерканном взрывами, не должно было остаться ничего живого. Пару раз, вспомнилось Владу, отряд, запертый во дворце, шёл на прорыв, но тиски правительственных сил сомкнулись слишком плотно. Поэтому тем немногим, кто выжил, оставалось только сдаваться или умирать. Выхода с территории парка не было. Но они не собирались капитулировать.

«Давно надо было бомбами накрыть этот проклятый особняк, и все дела. Сколько можно людей терять? — в душе Влада клубилась злость на генералитет, не берущий в расчёт жизни рядовых. — Нет, понадобились им какие-то документы, хранящиеся там. Да этих бумаг наверняка уже давно не существует! Я бы на месте осаждённых просто из вредности сжёг бы всё ценное, что ещё осталось».

Сегодня утром удалось снять пулемётчика, не дававшего подойти ближе к стенам, и начальство решилось организовать очередную попытку закончить многодневную кровавую эпопею.

…Смена кадра. «А, ну да, это же сон!»

…Они всё-таки смогли ворваться внутрь. Вот только теперь сами не радовались совершённому. Враги лучше разбирались в хитросплетениях коридоров, залов и комнат. Ещё бы, они здесь вторую неделю сидят, каждый сантиметр изучили! Сейчас, похоже, уже штурмовики превратились в дичь, обложенную со всех сторон невидимым противником. «И у этих чёртовых наёмников огромное преимущество — им-то терять больше нечего».

Их осталось пятеро. Влад оказался старшим по званию. В данный момент солдаты засели в небольшой комнатушке на третьем этаже, решая, что делать дальше.

— Сколько же их ещё? — со злостью в голосе проговорил один из молодых рядовых. — Бьём их, бьём, а они словно плодятся! Или мёртвых своих воскрешают!

— Справимся, — буркнул Влад, не ощущая, впрочем, такой уж сильной уверенности в этом. — Мало их уже. Давайте, ребята, последний рывок остался. Главарь их наверху засел, его подстрелим, все сдадутся. Без Лероя этот отряд — всего-навсего кучка продажного сброда!

Сержант не верил в то, что говорил, но это было не важно. Главное сейчас — вселить в уставших, израненных, нервных солдат хоть немного надежды на благоприятный исход.

…Коридор. Сколько же в его жизни было таких коридоров, наполненных смертью… Шикарный ковёр с длинным ворсом тлеет, распространяя удушливую вонь. Опрокинутая деревянная кадка, земля высыпалась, фикус распластался листьями по полу. Посреди валяется картина в треснувшей раме, посреди холста с солнечным пейзажем — отпечаток ребристой подошвы армейского ботинка. И двери. Много дверей.

…-Его нигде нет, командир!

— А документы эти проклятые?

Солдаты пожимают плечами. Их осталось двое. Вместе с Владом — трое. Комольцев утирает кровь, бегущую из рассечённой брови, и громко смачно ругается. Отряд, точнее то, что от него осталось, обыскал оба крыла здания, но ни командира наёмников, ни требующихся бумаг как не бывало. Влад присел в чудом уцелевшее кресло с кожаной обивкой, достал сигаретку и попытался подумать: «Не мог он выйти из окружения. Значит, где-то тут. Но мы вроде всё прочесали…»

— Подвал, — изрек он наконец.

— В доме нет подвала, — категорично заявил один из рядовых.

— Ты уверен? — хитро прищурился сержант.

— На плане не было, — теперь и в голосе солдата прозвучало сомнение.

— Вперёд, парни. Разведаем, что там ниже первого этажа.

…Влад сидел на полу рядом с поворотом коридора. Последний из его спутников тихо стонал, прижав руку к животу, по камуфляжу расползалось кровавое пятно. Сержант выругался и сказал: