Волчий Рубин (СИ)

Она даже не заметила, когда сознание начало уноситься вслед за светом луны, когда она перестала видеть мрачный камень стен и корявые прутья чугунной решётки. В какой-то миг в серебристом сиянии проявился силуэт — мужчина в тёмных одеждах, ниспадающих до пола. Бьянка не удивилась и не испугалась, но не сразу поняла, почему он показался ей таким знакомым. Непроглядно-чёрные глаза на молодом красивом лице заслонили от взора ведьмы полумрак застенка, с губ пришельца сорвался шёпот:

— Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae. Et in Iesum Christum, Filium eius unicum, Dominum nostrum…

По телу Бьянки прошла дрожь. Ведьма с тихим возгласом очнулась. Оглянувшись, она поняла, что по-прежнему одна, никто не потревожил её в эту ночь. «Что же это за морок? Откуда? Сколько видела за свою жизнь инквизиторов — ни один ещё в снах не являлся…» Девушка зябко поёжилась — то ли от холода, то ли от странного ощущения в груди. Она прошлась из угла в угол, пытаясь разобраться в своих противоречивых чувствах. А разложить их по полочкам оказалось ох как трудно! На самой поверхности масляной плёнкой плавал страх — страх перед болью, пыткой, смертью. Под ним таился тёмно-серый бесформенный сгусток упрямства и уверенности в собственной правоте. Где-то по уголкам пряталась тоска, навеянная мрачным запертым помещением и всей жуткой атмосферой здания Инквизиционного Трибунала. Жаркими языками пламени вспыхивала гордость. Но все эти эмоции были родными, привычными… и только где-то очень глубоко, за всем этим хитросплетением Бьянка ощутила нечто новое. Там горели угольками чёрные глаза отца Гаэтано, звучал его чёткий, мелодичный голос…

Он не знал, зачем спустился на нижний этаж здания. У Гаэтано и в мыслях не было идти к подсудимой. Однако ноги сами несли по крутой лестнице, по освещенному коптящими факелами коридору. Дежурный стражник как раз делал очередной обход, поэтому встретился с инквизитором уже на полпути к камере, в которой ожидала завтрашних пыток ведьма Бьянка.

Охранник почтительно склонил голову:

— Что вам угодно, святой отец?

— Ключ, — Гаэтано протянул руку.

— Э-э-э… От какой камеры? — после паузы спросил стражник. Он участливо смотрел на священника, которому явно было нехорошо. Тёмные тени легли под глазами после бессонной ночи, в зрачках плясали странные огоньки.

— Ведьма, что сегодня была в суде.

— Красивая девочка, святой отец, — понимающе ухмыльнулся стражник.

Инквизитор, не утруждая себя словами, наотмашь ударил солдата по лицу, разбив тому губы в кровь.