Волчий шлем

Я дал тебе шанс — а ты упустил его! Но я все равно выиграю эту игру! А тебя, дурака, сотру в порошок! Живой или мертвый, ты будешь моим! И тогда он вовек не разорвет оковы!

Исступленно вопившая волчья морда исчезла.

Грифон, совершенно измученный, потерял сознание. Но, прежде чем погрузиться во тьму, он успел отметить нечто очень важное. Если то, что он видел, не приснилось ему, то облик Повелителя Стаи был всего-навсего обликом, в котором Разрушитель предпочел явиться ему. Но дело было не в этом. Судя по тону и словам, живой бог волков-рейдеров страшно испугался.

Испугался его, Грифона.

Он проснулся посреди поля, в высокой, мягкой траве, сонно огляделся в поисках Тройи — и, не увидев ее, ощутил укол страха. Но тут же вспомнил: пруд! Пруд — ее излюбленное место. В отличие от кошек, Тройя любила воду. Наверняка она и сейчас плещется…

Грифон встал, запрокинул голову и посмотрел в утреннее небо. Его взгляду открылось бескрайнее полотно прекрасного голубого шелка, по которому там и сям были разбросаны пушистые белые комочки. Никогда еще Грифон не видел ничего прекраснее…

…И никак не мог вспомнить, как они с Тройей оказались здесь…

…Но они были здесь, вдвоем — а все остальное не имело значения. Она, должно быть, ждет его… Грифон зевнул. Теперь, в человеческом облике, зевнуть было проще простого.

Краешком сознания Грифон чувствовал: что-то не так, но мысль о Тройе легко вытеснила все остальное. Тройя с ним — что еще ему нужно? Поле, лес, пруд, немного еды — что еще?

Неплохо было бы освежиться, подумал Грифон. Смыть паутину, опутавшую сознание. Слишком долго он спал.

Он снял тунику и небрежно бросил ее на траву. Здесь все равно никого нет.

Моргис?

Грифон помотал головой. Нет. Никого. Только он и Тройя. Вот и пруд — сверкающий, почти идеально круглый. Вода чиста и прозрачна. Деревца вдоль берега. Крохотный трамплин для прыжков в воду — интересно, кто его построил? Впрочем, неважно. Все неважно, потому что из воды наконец-то появилась она. Она отряхнулась — брызги летели во все стороны — и вдохнула что было сил, наполнив легкие чистым, свежим воздухом. В Сирвэке Дрэготе она, помнится, носила какую-то одежду — дань приличиям, сейчас на ней не было ничего и Грифон, восхищаясь красотой ее лица и совершенством тела, снова и снова благословлял случай, который свел их вместе… Но что это был за случай, он, хоть убей, не помнил.

Он сбежал к пруду, ступил на трамплин, но прыгнул не прямо в воду, а высоко-высоко в воздух. Прыжок получился далеко не идеальным, но цель была достигнута — фонтан брызг вновь окатил Тройю с ног до головы. Хохоча, она опять отряхнулась и игриво ударила по воде ладошкой. Грифон вынырнул и улыбнулся ей… Но тут что-то большое ткнулось ему в ногу. Оно было длинным и мощным — а ведь в пруду водились лишь крошечные золотые рыбки! Грифон вновь с досадой почувствовал: что-то не так.

Чешуйчатые кольца начали обвиваться вокруг его ног, все туже и туже… Он потерял равновесие — и под недоуменным взглядом Тройи камнем ушел на дно пруда. Одно утешение — напоследок он успел глубоко вдохнуть.

Отчаянно орудуя когтями, он силился понять, что за тварь утащила его под воду — и, главное, где у нее голова! Похоже, это какой-то огромный змей. Разве в этом пруду водятся змеи?.. Он изо всех сил полоснул чудище когтями, но вода замедлила удар, и существо успело увернуться — Грифону удалось лишь слегка оцарапать его.

— Грифон!

Из-за его спины вытянулась длинная змееобразная голова; хвост чудовища кольцами охватил его предплечье.

— Грифон! Перес-с-стань, с-с-слышиш-шь?! Грифон замахнулся свободной рукой. На этот раз он не ошибется. Один удар — и змеиная голова отлетит от тела. Всего один удар…

— Грифон! Полоумный! Пос-смотри на меня! Прос-снись! Я — Моргис-с-с!

— Моргис?

Грифон помотал головой. Он не знает никакого Мор-гиса… то есть… да!., нет! Две мысли яростно боролись за право овладеть его рассудком. Зажатый между ними как в тисках, Грифон не сообразил, что давным-давно должен был утонуть. Но змей указал ему на эту оплошность:

— Это все — иллюз-зия! Проис-ски лорда Петрака! Ты с-слишком долго был под водой! Неуж-жели ты не понимаеш-шь, что это — лож-жная реальность!

— Ложная? — переспросил Грифон и, услышав свой голос, понял, что под водой говорить невозможно. Он зажмурился, открыл глаза, снова зажмурился и опять открыл… Два разных мира мелькали перед ним: пруд… пыльный заброшенный зал… снова пруд… Опять зал… Пруд… зал… С громким криком Грифон прогнал прочь видение пруда — а вместе с ним и видение Тройи.

Он лежал на спине, на пыльном полу. Моргис, склонившись над ним, глядел ему прямо в лицо с таким участием, какого, подумалось птицельву, еще ни один дракон на свете не проявлял к чужаку.

— Все. Он выкарабкался. Ты его освободил. Грифон вывернул шею, пытаясь разглядеть того, кто произнес эти слова. Это был, без сомнения, Джерилон Дейн, только очень взъерошенный и заросший. Взгляд его был усталым и потухшим, лицо в местах, не покрытых жесткой черной щетиной, казалось удивительно бледным.

— Что случилось? Я долго был без сознания?