Волчий след (СИ)

— Ну уж нет! Эти существа убивают таких, как папа, Эмма, родители Нейта! Их стоит истребить, всех до единого! Я обращалась для этого!

Ридд посмотрел на меня с гордостью и удовлетворением.

— Я говорил Эмме, что ты будешь храброй, — сказал он почти любовно.

Мне с трудом удавалось справиться с чувством, будто все вокруг изменилось, не только образы людей — все, вплоть до цветов и форм. Мир вдруг предстал передо мной во всей своей реальности, и я не могла это выдержать. Едва дело касалось моей семьи, я превращалась в маленькую девочку.

Но взгляд Ридда внушал мне, что я сильная, даже если я сама этого не чувствовала. Рядом с Нейтом все было иначе: его взгляд всегда выделял лишь то, что он сам хотел во мне видеть, а Ридд подчеркивал все мои сильные стороны, даже самые отвратительные. Именно эта честность подкупила меня. Ридд в какой-то степени любил меня такой, какой я в действительности была, а Нейт боготворил образ, который сам же и создал.

В глазах Ридда я видела Эмму. Лишь она одна любила меня так искреннее и безгранично, даже когда видела мои худшие поступки.

Тайна стольких лет вдруг стала ясной и прозрачной. Она была оборотнем с рождения, ради нашего блага отец отдал ее Маргарет, но старался заботиться, даже в своей ужасной манере.

Груз ошибок семьи вдруг лег на мои плечи страшной тяжестью. Злость брала: почему я узнала обо всем от постороннего человека? Насколько бы я ни благодарила Ридда за заботу и помощь, хотелось бы услышать правду от Эммы.

Мысли о сестре отрезвили меня.

— Ничего не говори Нейту. Он не поймет, — сказала я уверенно. Он столько врал мне, что эта ложь едва ли соизмерима.

— Как пожелаешь, — ответил Ридд.

========== Глава 32 ==========

Абсурд.

Отец был оборотнем, мой враг стал моим другом, кто-то пытается убить Лукаса. Такой растерянности я никогда не чувствовала. Казалось, правда и ложь слились воедино, приобретает одинаковые очертания и цвета, так что разобраться, где же истина, было невозможно. А я так в этом нуждалась, ведь слова Ридда создали твердый протест внутри меня.

Я ему верила, не спорю. Каждому слому я поверила безоговорочно, чего только стоили его рассказы о моей сестре. Тон его голоса, влюбленный блеск глаз — все указывало на то, что его чувства к Эмме были настоящими. И эта любовь заставляла меня переполняться необъяснимой гордостью.

И еще… я была благодарна ему. Столько лет он защищал нас с братом, жертвовал своей жизнью. Я едва ли представляла, насколько сильно нужно любить человека, чтобы после его смерти заботиться о том, что было ему дорого. Впервые за долгое время я чувствовала себя в безопасности.

Правда избавила меня от необходимости строить догадки, и единственной проблемой стали мои чувства к Нейту. Я ужасно злилась на него, оставив надежду на примирение. Но стоило мне подумать об окончательном расставании, как сердце сжималось. Когда у меня было время наслаждаться отношениями, я этого не делала. Теперь же, едва появилось что-то большее, чем мы, я не могла думать ни о чем другом.

Но что, если мой настоящий враг — Нейт?

— Джейн!

Я вздрогнула и подняла взгляд на Ханну. Она сердито надула губы.

— Следи за процессом, — фыркнула подруга, кивая в сторону лотка с пробирками. Урок химии был в самом разгаре, и мы с Ханной работали в паре. Виновато улыбаясь, я попыталась сосредоточиться на задании, но тревожные мысли не оставляли места для формул.

Ханна смотрела на меня с возмущением.

— Что у тебя опять случилось?

Я поспешила заняться работой, избегая расспросов, но Ханна, похоже, решила, что урок химии лучше всего подходит для обсуждения моей личной жизни. И неспроста, ведь все ребята болтали под видом совещаний.

— Ты расскажешь, что произошло между вами со Сноу? — увлеченно спросила Ханна и долила в раствор не ту кислоту. Из пробирки полезла пена.

Оттягивая ответ, я поспешила устранить разрушения, но ясный взгляд голубых глаз, пристально следящий за мной, не оставлял шансов на отступление. Пришлось вновь тупо пожать плечами.

— Это прошло, Ханна, — бросила я, пытаясь изобразить обиду. — Не будем вспоминать.

Но Ханну не беспокоило, что своими вопросами она задевает мои чувства, и подруга перешла в наступление. Этого я опасалась больше всего, ведь даже под пытками я бы не призналась, а терять еще одного друга не желала.

— Ты всегда так отвечаешь! — прошипела Ханна. За ее спиной преподаватель оценивал цвет раствора, полученного Филипом и Питером, и я притворилась, что заинтересована результатом лабораторной. Ханна злобно прищурилась, глядя на меня поверх лотка с пробирками.

Я не хотела говорить с ней о Нейте. В конце концов, Ханна не должна знать все, и мои отношения с кем-либо не касались ее. Да, женская дружба, несомненно, подразумевала обсуждение личных проблем, но я не относилась к категории таких подруг, с которыми можно сплетничать. Поэтому Ханна не смогла ничего из меня вытрясти, а потому дулась до самого обеда. К счастью, в кафетерии она нашла другой объект для гнева и быстро забыла о моей скрытности.