Волчий тотем

Чень Гуан сказал: Ханьский император У-ди жаждал покорения малых народов со всех четырёх сторон. Императорский дворец наполнился храбрыми, которые пренебрегли смертью, он расширил территорию, все без исключения были довольны. Потом он перестал воевать и стал серьёзно относиться к земледелию… народ получил пользу от него. У этого императора прежний и последующий интерес и увлечение резко отличались, но талантливые люди всегда достигают гармонии, если бы император У-ди имел способности сяского Юя, шанского Тана и чжоуского Вэнь-вана, чтобы возродить период мира и процветания времен Шан и Чжоу… Чень Гуан сказал: Сяо У (Ханьский император У-ди)… почти ничем не отличается от императора Цинь Шихуана.

Сыма Гуан. «Общая оценка управления и службы. Правление ханьских императоров»

После ужина Баошуньгуй пришёл от Билига в юрту Чень Чжэня. Он щедрым движением передал Чень Чжэню и Ян Кэ большой фонарик на шести батарейках, раньше такое оборудование имели только табунщкики. Баошуньгуй объяснил задачу:

— Если волки появятся около овечьего загона, сразу надо включать фонарь, не надо взрывать петарды, пусть собаки окружат волков. Я уже предупредил ваших ближайших соседей, как увидят, что вы зажгли фонарь, они все с собаками придут к вам на помощь. — Потом улыбаясь, продолжил: — Я и не думал, что от того, что вы держите волчонка, будет такая польза. Если в этот раз можно будет заманить волчицу с волчьей стаей и завалить при этом семь-восемь волков, то это будет наша большая победа. Даже если убьём двух волчиц, и то хорошо. Чабаны говорят, что сегодня волки обязательно должны прийти, они все хотят, чтобы я убил волчонка, чтобы снял с него шкуру, а потом отвёз в горы и положил в горах, чтобы волки съели его сердце. Но я не согласен. Я им сказал, что можно с помощью волчонка привлечь больших волков, ведь когда ещё будет такой случай. В этот раз волки могут попасть впросак, вы оба будьте поосторожнее, такой большой фонарь может ослепить на несколько минут, а волки боятся света. Однако вам ещё надо подготовить железные дубинки и лопаты, надо быть полностью готовым к обороне.

Чень Чжэнь и Ян Кэ согласились. Баошуньгуй поехал в другие юрты распределять обязанности, запретил стрелять, чтобы не спугнуть волков и не ранить людей и скот.

На этом пастбище вроде пока ещё не было нападений волков. Хотя дальнейший результат было трудно предсказать, однако очевидно, что хлопот чабанам прибавилось много. Было несколько наиболее смелых волков, которые приближались к дверям юрты, разведать обстановку и рельеф, но потом они убегали. Один чабан сказал:

— Волчицы особенно берегут своих детей, они знают, что волчонок здесь, обязательно придут, чтобы украсть. Волчица один раз понесла убыток, второй раз нести такие потери она не хочет.

Чень Чжэнь и Ян Кэ с тяжёлым сердцем сели на кошму недалеко от волчонка и задумались. Ян Кэ сказал:

— Если в этот раз убьют волчицу, то это на самом деле будет ещё больший ущерб. То, что вытащили волчат из норы, этого недостаточно, ещё хотят использовать материнскую любовь, чтобы и волчицу убить, потом мы всю жизнь будем раскаиваться.

Чень Чжэнь, повесив голову, вздыхал:

— Я сейчас уже начал сомневаться в себе, думаю, что, взяв волчонка, мы с самого начала сделали ошибку. Чтобы достать волчонка, вытащили ещё шестерых волчат, потом сколько ещё убьют — неизвестно… Но у меня нет обратного пути. Научная практика иногда бывает похожа на резню. Старику Билигу защищать степь тоже очень трудно, слишком большое давление на него. С одной стороны, надо выдержать печаль того, что убивают волков, а с другой стороны — горечь того, что волки убивают скот и всё это залито кровью. Но для того чтобы это всё выдержать, чтобы удержать равновесие между этими сторонами, нужно каменное сердце и железная воля. Я сейчас хочу попросить Тэнгри, чтобы он не велел волчицам сегодня приходить и завтра тоже, не лезть самим в петлю, и ещё дать мне немного времени, вырастить волчонка, а потом отпустить его к матери…

В первую половину ночи старик Билиг приходил один раз, проверял готовность ребят к бою. Он сел рядом с ними, закурил, потом то ли студентам, то ли себе низким голосом сказал: