Волчий тотем

— В том году мне было тринадцать лет, однажды отец с товарищами несколько дней искали и наконец-то нашли волчью нору с волчатами, очень большую и глубокую, а копать было невозможно, отец опасался волчицы, поэтому сначала зажгли огонь и стали выкуривать её оттуда. Потом, когда дым уже рассеялся, волчица всё равно не вышла, и мы подумали, что внутри нет взрослых волков, и тогда я, взяв с собой спички и мешок, полез в нору за волчатами. Я и не думал, что когда залезу на глубину примерно трёх метров, то увижу глаза волка, всего лишь в двух чи от меня, от страха я чуть не описался. Я быстро зажёг спичку и осветил всё вокруг, и увидел, что волк тоже трясётся от страха, вид у него как у испуганной собаки, хвост поджат. Я лежал не двигаясь, как только огонь погас, волк сразу ринулся на меня, а я и отступить не могу, про себя думаю, что сейчас конец мне настал. Откуда я знал, что он не хотел загрызть меня, а просто перепрыгнуть через мою голову и убежать. Тогда я ещё боялся, что люди снаружи не готовы к встрече волка, боялся, что волк накинется на отца, и даже не знаю, откуда взялась смелость. Сильно ухватив тело волка, я хотел остановить его, и не думал, что моя голова упёрлась ему в горло, я ещё напрягся и голову волка прижал к верху норы. Таким образом, волчица не могла ни выбежать, ни убежать и начала в беспорядке царапать лапами, располосовала всю мою одежду. Я тоже подумал: «Либо всё, либо ничего», быстро присел, со всей силы прижал головой горло и нижнюю челюсть волчицы, не позволив ей кусать меня, ещё я схватил её передние лапы, истратил на это немало сил, но всё же хорошенько держал её лапы. Так волчица не могла ни укусить, ни поцарапать меня, но я тоже, застряв там, совсем не мог двигаться, и уже не осталось сил.

Те, кто был снаружи, видят, что я долго не возвращаюсь, и не знают, случилось что-нибудь или нет. Отец, волнуясь, тоже залез в нору, зажёг спичку и увидел, что я головой припёр голову волчицы, и это его очень испугало. Он подполз вплотную и велел мне не отпускать голову волчицы, потом обнял меня за пояс и потихоньку потащил к выходу. Я одновременно подпирал голову волчицы и тащил её за передние лапы, чтобы она одновременно со мной двигалась наружу. Отец крикнул тем, кто снаружи, чтобы потихоньку вытаскивали его за ноги. Только когда подтащили его к выходу из норы, они узнали, в чём дело. Все с ножами и дубинками ждали у входа в нору. Как только мы подтащили голову волчицы к самому выходу, люди снаружи сразу же вставили нож ей в пасть и прижали её голову к верху норы, потом несколько человек вытащили её и убили. Потом я, набравшись сил, снова залез в нору, проход был чем дальше, тем уже, пролезть мог только ребёнок. В самой внутренней части норы было очень свободно, снизу на земле валялись прохудившаяся овечья кожа и овечья шерсть, а сверху свернулись калачиком волчата, всего их было девять, всё ещё живые. Та волчица для защиты детей отгородила место, где они спят, насыпав заграждение из земли, причём засыпала больше чем наполовину, а сама осталась снаружи. Волчица не задохнулась от дыма, потому что в норе ещё было несколько маленьких отверстий, и дым уходил через них. Потом разрыл землю, залез туда и вытащил волчат, сложил их в мешок и вылез наружу…

Чень Чжэнь слушал затаив дыхание. Остальные члены семьи как будто забыли всё это и тоже обратились в слух. Чень Чжэню показалось, что эта история и рассказы других людей о добыче волчат неодинаковы, и он спросил:

— Я слышал, как другие рассказывали, что волчицы очень сильно охраняют своих детей, все, рискуя жизнью, защищают их, почему же эта волчица не была так яростна?

Старик ответил:

— На самом деле все степные волки боятся людей. Кто может убить волка в степи — это только человек. Как только волк увидит, что его выкуривают дымом, а ещё видит, что в руках у человека огонь и он осмеливается залезть в его нору, разве он может не бояться? Не то чтобы эта волчица была не очень смелой, просто, я думаю, это была ещё молодая, двухлетняя волчица, и это были её первые роды. Жалко. Сегодня, если бы ты не спросил об этом деле, никто бы не захотел вспоминать.

Баяр вдруг сказал Гасымай:

— Чень Чжэнь с товарищами завтра рано утром хочет идти за волчатами, я хочу помочь им, у них рост большой, и они не смогут залезть внутрь. Сегодня вечером я пойду к ним в юрту, а завтра утром вместе с ними пойдём в горы.

— Хорошо, иди, только будь осторожен, — хладнокровно отвечала Гасымай.

Чень Чжэнь поспешно замахал рукой:

— Не пойдёт он! Не пойдёт! Я боюсь, что что-нибудь случится. Ты всё же такой драгоценный ребёнок!

Гасымай заметила:

— Нынешней весной наша бригада добыла только одного волчонка, ещё не хватает трёх. Если ещё не добудем, то Баошуньгуй снова будет на нас рычать.

— Всё равно я не могу позволить Баяру идти, — упрямо буркнул Чень Чжэнь.

Старик обнял внука и сказал:

— Баяр действительно не пойдёт. В этот раз мы поймаем в капканы одного-двух волков, сдадим не шкуры волчат, а шкуры взрослых волков, и порядок.

9