Волчий зарок

О визите к любовнице Чернова теперь не могло быть и речи, поскольку воняло от Полунина так, что ни один нормальный человек к нему ближе чем на пять метров подойти бы не рискнул. Только и оставалось, что сбросить с себя лохмотья и, вернувшись в гостиницу, попытаться смыть с себя жуткую вонь, пропитавшую все.

* * *

К тому дню, на который было назначено повторное слушание дела Либерзона, Полунину стало окончательно ясно, что все его попытки изобличить Бережного зашли в тупик. Любовница Чернова, оказавшаяся последней ниточкой в самостоятельном расследовании Владимира, ничего нового ему сообщить не смогла.

– Да, Илюша говорил, что переходит на новую работу, – подтвердила она. – Но ничего конкретного он не сообщил. Илья был суеверным человеком и боялся сглазить выгодное предложение, рассказав о нем раньше времени...

Поиски Болдина тоже зашли в тупик. За десять дней, проведенных на родине Бережного, Славке не удалось узнать ровным счетом ничего из того, что могло бы пригодиться Полунину. Никто из тарасовских боссов к Бережному не приезжал. Да и сам Станислав первый раз побывал в этом городе, когда отправился на встречу с Либерзоном. После этого Владимиру только и оставалось, что отпустить Славку домой.

– Ладно, – со вздохом согласился Болдин. – Закончу сегодня тут все свои дела и уеду. Кстати, Иваныч, мне удалось договориться тут с одним магазином о поставке ему запчастей для иномарок. Извини еще раз, что не смог помочь тебе! Честное слово, сделал все, что мог.

– Не оправдывайся. Я и так тебе верю, – ответил ему Владимир. – Можешь быть свободен. Увидимся дома...

Полунину ничего не оставалось, как собраться вместе с Либерзоном и Степиным и рассказать им о своем поражении. Адвокат выслушал Владимира спокойно, а вот Изя умоляюще проговорил:

– Володя, еще не поздно. Попросите Пепла нажать на Бережного. Я готов заплатить любые деньги, какие у меня есть.

Ответить Полунин не успел. Вместо него заговорил адвокат. Степин резко поднялся со своего места и подошел вплотную к Либерзону.

– Игорь Зямович, должен вам сообщить, что если вы решитесь на такой шаг, то я отказываюсь защищать вас на суде! – довольно жестко проговорил он. – Ваше положение и так сейчас слишком тяжелое, чтобы усугублять его еще и новым заявлением от Бережного о физическом давлении на него. Если у Пепла что-то сорвется или Бережной откажется выполнить предлагаемые ему условия, то завтра судья влепит вам с сыном такой срок, что возвращаться обратно и необходимости не будет...

– Даже если он и не прав, Изя, то существует еще один вариант развития событий, – горько улыбнувшись, проговорил Полунин, встревая в разговор. – Пепел из тебя вытянет все, что можно. И через пару месяцев ты будешь лежать под раскаленным утюгом, доказывая, что у тебя больше ничего нет! Это не выход. Поверь, мы с Денисом Григорьевичем сделаем все, чтобы снять с тебя обвинение. А если все же это у нас не получится, я обещаю, что Бережной не будет жить спокойно. Я буду рогом землю рыть, пока не сниму с тебя обвинения!..

– А к тому времени я уже сдохну в зоне, – горько пробормотал Изя и встал со своего места. – А-а, делайте все, что хотите! Мне теперь все равно.

Либерзон ушел, оставив Полунина вдвоем со Степиным. Они еще долго просидели вместе, пытаясь придумать, что можно еще сделать, чтобы смягчить судебный приговор. О том, чтобы добиться оправдания Либерзона, речь уже не шла.

Утром Полунин проснулся совершенно измотанным, в отличие от Степина, который выглядел так, будто и не было бессонной ночи. Адвокат был бодр и решительно настроен. Он собрал всех и объяснил, что Либерзону и Полунину потребуется делать на суде. В этот раз Владимиру отводилась гораздо более значительная роль, чем на первом слушании. Он должен был выступить в качестве свидетеля защиты.

Именно этим шагом Степин на процессе совершенно ошарашил и судью, и прокурора. Оба совершенно не могли понять, как это адвокат решился вызвать в качестве свидетеля бывшего уголовника, отбывавшего срок в одной зоне с Либерзоном да еще посаженного туда за сходное с сегодняшним делом преступление.

Но, так или иначе, это сыграло свою роль. Степин довольно ловко построил свою линию защиты, апеллируя к присяжным – по счастью, Тарасовская губерния входила в число тех десяти регионов России, где эта форма суда уже была введена в порядке эксперимента – тем, что на Полунина было устроено покушение в тот же день, когда он взялся помогать Либерзону и начал искать доказательства против Бережного.

Степин не преминул упомянуть и о том, что примерно в это же время был застрелен Чернов – единственный человек, который мог помочь Либерзону снять с себя обвинение. Он так ловко связал два этих факта, что заставил присяжных задуматься, несмотря на протесты обвинения.

Адвокат настаивал на том, что следствие не до конца доказало вину Либерзона и совсем не пыталось разрабатывать другую линию, согласно которой именно Бережной являлся зачинщиком аферы. Заключительная речь Степина была блестящей, но дала она совсем немного.