Волчица

– Ну, когда же мы дойдем? – стонал измученный Митька. – Эта пальма оттянула мне все руки, а ноги уже совсем не идут.

– Скоро уже. Я тоже уже еле плетусь. Вон – посмотри на Дона, он уже чувствует место ночлега.

– С чего это ты взяла? – вымученно улыбнувшись, спросил Митька.

– Он чувствует цель нашего пути.

– То, к которому мы шли? Избушку?

– Нет. Мы с отцом здесь в позапрошлом году останавливались. Там выстроен крепкий шалаш.

– Шалаш? А я-то думал…

– Для нас и шалаш сейчас что-то вроде дома. Тем более, там есть все необходимое.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Митька.

– Придешь, сам увидишь. Вон, уже вижу, подходим.

Дон завилял хвостом и куда-то понесся.

А Митька, как ни всматривался в то место, возле которого весело крутился пес, так ничего и не увидел. Елки, кусты, куча поваленных деревьев и все! Чуть подальше он увидел небольшое озерцо. Оно сверкало в лучах вечернего солнца и манило к себе. Хотелось скинуть с себя эту провонявшую потом и дымом одежду, и окунуться в прозрачные и очищающие воды озера. Дон уже стоял на краю и лакал воду. Потом поднял голову, посмотрел на хозяйку и радостно гавкнул.

– Все! Пришли! – сказала Вероника и скинула с плеч тяжелый рюкзак.

Митька стоял как завороженный. Вокруг было потрясающе красиво, он не замечал красоты местности, по которой они шли, а теперь вдруг обратил на это внимание! Скорее всего, это от предвкушения отдыха и еды. Он поставил тележку и подошел к Дону. Дон прижал к нему голову и доверчиво посмотрел ему в глаза.

– А он тебя полюбил. И уже доверяет тебе! – посмотрев на нежности Дона, с некоторой ревностью в голосе проговорила Вероника.

– А ты? – повернувшись к девушке, спросил Митька.

– А я… Я… еще не знаю! – растерялась Вероника. Ну, в смысле второго, конечно!

Митька весело расхохотался и ласково погладил собаку. Потом он нагнулся к воде и умылся чистой прохладной водой.

– Иди сюда, недоверчивая наша, умойся!

– Мне тут помощь нужна, иди сюда, а потом и умоемся, и даже искупаемся.

Парень подошел к Веронике и увидел какой-то завал, вместо шалаша.

– Это ты называешь шалашом со всеми удобствами? – с сарказмом спросил он.

– Придется немного постараться, чтобы навести тут порядок! В таком же тоне ответила девушка. – Это мы с батей специально так сделали, чтобы не привлекать внимания.

– Ты ж говоришь, что здесь никто не ходит никогда!

– Ну, мало ли! Вдруг браконьеры забредут. Хотя, сейчас народ пошел мелкий и жадный. Далеко не ходят, настреляют дичи вблизи с жильем, и в деревню, хвастаться и водку пить! Жадность к убийству это страшно! Я понимаю охоту только так – хочешь есть, добудь себе еду. Как в природе. А убивать живность ради забавы и бахвальства это страшный грех. Они хуже зверей! А вообще-то они не тут охотятся, чуть в сторону лучше, там и проходить легче, и подъехать на машинах можно.

– А это далеко отсюда?

– Километров 70-100, – и показала туда рукой.

– Тогда зачем же вы это делали с отцом? – разбирая завалы из старых бревен и сухих веток, спросил Митька.

– На всякий случай. Ушли еще недалеко. Береженого Бог бережет!

– Ой, змея! – закричал Митька и отскочил в сторону.

– И что ты так орешь? – засмеялась Вероника. – Она сейчас уползет. А вообще есть такое заклинание – если видишь змею, надо протянуть руку, вот так – она вытянула руку и выставила вперед ладонь, и сказать – Ози, озоа, озиа! И она тут же уползет.

– И что, помогает? – с интересом спросил парень.

– А как же! Видишь, ее уже нет!

– А если не увидишь?

– Может и цапнуть!

– А вдруг там еще их полно? – испуганно глядя на шалаш, спросил Митька.

– Сейчас все расползутся, даже если и есть. Дон, проверь!

– И ты вот так просто заставляешь любимую собаку лезть в гадюшник?

– Это же Туркменский волкодав, выросший на воле! Он уже их столько убил… и съел. Думаешь, что он таким бодрячком идет? На одних лепешках что ли?

– Ты шутишь! – с ужасом воскликнул Митька.

– Конечно, шучу, про то, что он их ел по дороге. А вообще он свободно берет змею и резким движением ломает ей хребет. Вот и все! Порода такая!

В это время Дон вышел из почти освобожденного шалаша с огромной черной гадюкой в пасти. Змея была мертва.

– Ты как хочешь, а я там ночевать не буду! – заныл Митька.

– Ну, тогда спи на улице, а мы с моим мальчиком сейчас свежую подстилку положим, и ляжем в тепле. Правда, мой мальчик?

Дон бросил змею, подошел к Веронике и прижался к ней широкой спиной.

– Молодец, Дон! Благодарю за службу! – голосом командира проговорила Вероника. – И несколько раз погладила пса по пушистой белой шерсти. – Надеюсь, там больше нет никакой живности?

Дон поднял голову и громко гавкнул. И Митьке показалось, что пес сказал ей: – «Служу Советскому Союзу!»

Глава 10. НОЧЬ