Волчица

Такие раньше всё равно шли в солдаты. (Достаточно вспомнить «женщину-гусара».) И не в простые войска — а в элитные. Гвардия. Космодесант. Диверсанты. Шпионы. (Ну, с этим-то — похуже. Землянин среди осьминогов-сверков выделялся бы, словно рваный солдатский сапог среди изящных женских туфелек-лодочек… Даже если б его удалось «закамуфлировать» в псевдотело. Поведение-то — не спрячешь!)

Те же, кто из числа людей «с отклонениями в психике» не шли в солдаты, по-другому проявляли свои лидерские и антиобщественные наклонности: вон, как Миша и его банда… Или уж — служить в полицию!

Но где же выход?

Такое положение дел не может продолжаться вечно.

Она не слепая: видит, что стычки с матросами-шлюхами-торговцами, которыми систематически развлекается не только их тройка, не могут не озлоблять, не настраивать против танкистов, население своих же планет. Обычных землян-колонистов.

А экипажам танкистов хоть какие-то встряски и отдушины нужны! Потому что стычки, даже победные, с кораблями и ракетами врага, не дают полного удовлетворения!

Ну вот не ощущается настоящей победы — как оно бывает в старой доброй рукопашной, когда отправишь амбала-качка в беспамятство нокаута минут на десять прямым в челюсть! Или переломишь, словно спичку, опорную ногу!..

Может, такое недоудовлетворение своей работой происходит оттого, что они никогда не участвуют в процедуре «зачистки»?.. Не видят — «победы»? Когда после прохода краулеров остаётся лишь пустая и мёртвая оболочка на месте «биосферы»…

Нет, если честно, смотреть, как гибнет всё живое на планете, чью оборону они помогли взломать своими танками, Ленайна попросту… Боялась. Да — ей и Линде свойственна жестокость. И беспощадность. Когда они с врагами — лицом к лицу. И силы и возможности примерно равны.

Но вот добивать выживших, и «зачищать» побеждённую планету — нет!

Когда мысли невольно углублялись в технологические тонкости того, как эта «зачистка» происходит «с гарантией» — от такого начинало подташнивать! Все эти огнемётные аэрозоли, жёсткое рентгеновское излучение, яды, для которых нет противоядий, бактерии — без действенных, десятилетиями разрабатывающихся, антибиотиков, и бульдозерные буровые — проходчики для уничтожения Убежищ, с их жуткой начинкой…

Как-то оно всё не вязалось с Кодексом Чести Офицеров.

Наверное, именно поэтому бригады зачистки укомплектовывались лишь людьми с определённым складом характера. Психотипом. И несмотря на это, именно среди них чаще всего случались психические расстройства и нервные срывы.

Во время одного такого, произошедшего случайно на глазах тройки Ленайны, когда они были на флагмане эскадры для присвоения очередного звания, взбунтовалось пять техников-операторов. Наземных машин зачистки.

Охрана, правда, быстро бедолаг уничтожила — профессионалы стреляли куда лучше. Лысые же техники, работавшие обычно лишь с мыслешлемами, и, скорее всего, и настоящего оружия-то до этого в руках не державшие, ни в кого так и не попали.

Четверо погибли быстро.

Однако Ленайне калёным железом врезались в память слова, брошенные пятым, пожилым, почти стариком с морщинами и неряшливо выбритой седой бородой, техником, полковнику Эдлаю Хоммеру, их непосредственному тогда начальнику, когда санитары проносили мужчину, истекавшего кровью, мимо них на носилках:

— Совести у вас нет! Вы — не офицеры, а бандиты! Твари, хуже монстров! Безнаказанно убивающие и стариков и детей!.. Они же, хоть и твари, но тоже — живые! И то, что вы делаете всё это нашими руками, а сами сидите в чистеньких каютках и кабинетиках Авианосцев и Фрегатов, не делает вас непричастными к массовым убийствам! Да-да — к обычной резне!.. Ну и чем вы лучше нацистов-эсэсовцев?!

Ленайна тогда потеряла дар речи. Полковник же насупился, и приказал санитарам:

— Когда его будут латать, скажите дежурному хирургу, что я приказал провести и полную лоботомию! Об исполнении доложить!

Нет, насчёт моральной допустимости таких операций, как полная «зачистка», сомнений у Ленайны не было. Не было у неё и сомнений насчёт окончания войны. В ближайшее десятилетие, если они или Сверки (Ну, последнее-то для таких консерваторов — нереально!) не придумают чего-то принципиально новенького, этого не произойдёт. И пусть враг не нападает сам, оборону-то оставшихся сорока двух планет он укрепит…

Но что она может сделать в этом плане?! И вообще — почему её мысли всё время возвращаются к проблеме Окончательной Победы? Может, это оттого, что она отлично понимает: затянувшаяся война стоит поперёк горла всем?!

Всем простым землянам. Фермерам. Нефтянникам. Шахтёрам. Инженерам. Сталеварам, слесарям, рабочим оборонных, да и необоронных заводов.

Сзади тихо подошла Линда.

Нежно приобняла её за шею и плечи. Прижала затылок Ленайны к своему тёплому, и сейчас такому мягкому, животу. Тон немного печальный. Но — не укоризненный:

— Что, опять хмурим бровки?.. Опять мысли о войне и нашей роли в ней? — Ленайна чуть кивнула.

— А может, уже хватит самокопания и «моральных» терзаний?!