Волчица

И он вдруг почувствовал какое-то…сомнение в правильности своих действий. В душе просквозил холодок. Правильно ли он поступил? Может она и правда дочь какого-нибудь иноземного короля, и прибыла в страну с папенькой? Вот же будет скандал! Уж больно девка ухоженная, да чистая. От нее даже пахнет не так, как от обычных девок — пОтом пахнет, это само собой. Но чистым пОтом, не застарелой вонью базарной шлюхи. А еще — какими-то притираниями, тонкий, едва уловимый цветочный запах. Аскер даже не выдержал и понюхал у нее между ног — и там пахло притираниями, а еще — чистой, ухоженной женщиной. Никакого рыбного запаха, никакой вони застарелой мочи.

Аскер вдруг пожалел, что привел ее к работорговцу. Вот бы взять ее себе в наложницы! Она бы родила ему красивых детей…он бы не слазил с девки всеми ночами! И днями — тоже.

Глупости, конечно же. Ему такое чудо не удержать. Этот товар для богатеев. Его, Аскера, участь — трактирные шлюхи, которые наскоро подмылись после двадцатого за сегодня клиента. И на душе стало так гадостно, как не было гадко даже сегодня утром, с похмелья.

Глава 3

Очнувшись, Настя секунды три не могла понять — где находится, и что с ней происходит. Потом почувствовала спиной твердую, холодную поверхность, лежать на ней было неприятно, некомфортно. Настя дернулась, и…ощутила боль. Боль между ног. А потом приподняла голову и увидела мужчин, которые улыбались и что-то говорили. Звуков Настя не слышала, в ушах будто вата. Но еще через секунду звуки стали прорываться, усиливаться, и уже буквально загромыхали. Люди хохотали, и хлопали в ладоши, а Настя почувствовала, как твердые, немилосердные пальцы теребят ее губы снизу, раздвигают их, раздирая как можно шире. И тогда она рванулась что есть силы, заревев, как раненая волчица. Стол содрогнулся, но путы, которыми девушка была привязана, выдержали, не подавшись ни на сантиметр. Только руки и ноги заболели, стиснутые до самого предела.

И тогда она вспомнила все: площадь, заполненную людьми, будто вышедшими из «Игры престолов». Мужчину в блестящей кольчуге — у него было довольно-таки приятное, располагающее лицо. Он похож на учителя истории из гимназии, зачем-то напялившего наряд старинного воина. Женщины в длинных, до земли юбках, и мужчины, на поясе которых висели кинжалы, а у некоторых и длинные мечи.

Настя помнила и то, в каком состоянии она находилась. Сон, вот на что это было похоже. Дурной сон! Казалось, стоит сделать усилие, и ты проснешься. Ну а пока — почему бы не посмотреть на происходящее в этом сне? Ведь интересно! И она смотрела. Стояла, и смотрела на разношерстную толпу, смотрела, когда ехала в древней, как дерьмо мамонта повозке, запряженной странной горбатой лошадью, больше похожей на ламу, или антилопу. Смотрела, и чуяла запах испражнений, который исходил от истощенных, шатающихся от слабости рабов, закованных в цепи. Кошмар! Яркий, ролевой — Настя таких еще не видела!

И только когда ее впихнули в комнату, и она едва удержалась на ногах — девушка поняла: это не сон! Это явь! Каким-то образом ее перебросило в чужой мир! Она ведь читала о таком в фантастике! Целыми днями ее слушала, а не поняла, что такое на самом деле бывает! Фантасты не врали! Они ЗНАЮТ!

И не будет никаких Черных властелинов, падающих к ногам красотки. Не будет принцев, в очередь становящихся, чтобы припасть губами к «заветному бутону». Сейчас ее разложат на столе, и будут насиловать грязными членами, собравшими заразу всего средневекового мира. И закончит Настя свои дни где-нибудь в грязном притоне, «украшенная» провалившимся от сифилиса носом, истекающая кровью из порванных внутренностей, худая и больная шлюха, истерзанная жестокими мужиками.

И тогда кровь поколений русских людей, не сдававшихся даже в самых безнадежных ситуациях взыграла в Насте, вскипела яростью благородной и бросила ее в бой. И пофиг, сколько перед ней противников — хоть одного, двух — да заберет с собой! И речь идет уже не о жизни — только о чести, и о том, что: «мы не рабы, рабы не мы!»

Тот, кто попытался залезть к ней в трусы — поплатился первым. Годами тренированная, сильная нога выстрелила вперед, и кряжистый крепыш впечатался в стену, как футбольный мяч. Потом — отлетели в стороны сбитые сильные руками волейболистки жирняк с улыбкой ожившей жабы, и этот…подонок в блестящей кольчуге, который привел ее к рабовладельцу.

Прыжок, и…вот она свобода! Еще немного, еще чуть-чуть!