Волчица

Я был в ярости как никогда в жизни. Во мне бушевал целый ураган чувств: злость и ненависть, смятение и боль, а также вырвавшееся наружу и внезапно возникшее желание быть жестоким ко всем. Я готов был разорвать голыми руками любого кто причинит вред или боль Лие. Сейчас этот человек стоял передо мной. Смотря на него, я сжал так сильно руки в кулаки, аж затрещали костяшки. Каждая моя жилка, каждая мышца напряглась в теле. Дыхание замерло. Я превращался в хищника, в зверя. Мне захотелось наказать обидчика Лии. Медленно рвать его на мелкие кусочки, чтоб он кричал и молил о смерти.

Он посягнул на моё. На моё самое дорогое. Посягнул на то, что мне дорого больше жизни.

Волки заметили, как и я – Лиа в опасности. Опять сделав несколько больших прыжков, они стояли уже вблизи бандита. Он пятился назад и перед собой в виде щита держал Лию. Она не двигалась. Больше не сопротивлялась. Скорее всего была без сознания, надеялся я. Видно было, что ему страшно. Глаза большие сумасшедшие. В таком состоянии он мог не раздумывая нанести ей вред. Поэтому волки на него не нападали. Они боялись за жизнь Лии. Они просто медленно шагали вслед за ним. Вид волков был угрожающим, даже мне на минуту стало страшно. Их шерсть стояла дыбом, на солнце вдруг начала переливаться и блестеть. Такого я никогда раньше не видел. Они злостно рычали, скалились, показывая свои острые и длинные клыки. При виде лакомой добычи были видны текущие из пасти слюни.

Зато у меня не было времени на раздумья. Я не мог и не хотел ждать, когда волки спасут Лию. Я должен её спасти!

Пока бандит оглядывался на волков, я осторожно обошёл его стороной и стал подкрадываться сзади. Я не любил нападать на врагов сзади. Всегда считал это унизительным неподобающим занятием для воина. Но сейчас я не могу подвергать жизнь Лии опасности. Приблизившись вплотную к нему, нож у меня был уже наготове. Долго не раздумывая, без всякого сожаления, со всей силы я нож всадил ему с правой стороны в шею. Хватило одного удара. В панике, не ожидая нападения сзади, он выпустил из рук Лию. Схватил себя за шею, пытаясь остановить кровь.

Я сразу же подбежал к Лие. Успев её подхватить, чтобы она не упала на землю. Волки, видя, что Лиа в моих руках, перепрыгнули через меня и набросились втроём на врага. Я слышал только ужасающие крики и звуки как разрывают тело на кусочки.

Но мне было всё равно, что там происходит. Для меня важное – спасение Лии. Взяв её на руки, понес к типи шаманки. Только шаманка может помочь ей. Но не успел я дойти до типи, как ко мне присоединились волки. Они шли медленно, переступая неслышно лапами. Шли негромко порыкивая, поворачивая свои головы из стороны в сторону и одновременно принюхиваясь в поисках врага.

Я чувствовал, как в их крови кипит адреналин. Они были возбуждены и злы. Ещё не отошли от боя. Испытывали чувство неудовлетворённости. А может это страх за Лию? Может это беспокойство? Беспокойство из-за того, что потеряли контроль над ситуацией? Или из-за того, что не смогли защитить её? Тем более в таком состоянии они опаснее, чем были раньше. Я боялся, что они могут нечаянно навредить кому-нибудь из нас. Никто не сможет остановить. Они только слушаются Лию беспрекословно, а она сейчас без сознания.

Положив Лию на постель, стал звать шаманку. Как только шаманка хотела сделать шаг к типи, волки сразу же зарычали. Они уселись возле входа в типи и никого не пускали. Индейцы были ошарашены и напуганы. Никто не ожидал, что легенда оживёт, и помощь придёт в виде волков. Женщины с детьми прятались, а воины стояли поодаль, приготовившись к нападению. Никто не знал как себя поведут волки и что можно от них ожидать. Всем было страшно. Волки только мне разрешали входить в типи и находиться рядом с Лией. Они меня знали хорошо. Мы познакомились, когда-то чуть не поубивали друг друга, если бы не вмешалась Лиа.

Я встал на колени возле постели Лии и смотрел на неё. Я не знал, что мне делать и как привести её в чувства. Я был беспомощен и растерян, как никогда в жизни. Я только слышал её тихое биение сердца. Радовался – она жива. Она лежит без движения, бледная и такая красивая, такая беззащитная и такая хрупкая. Сейчас она казалась мне маленькой девочкой. Одной рукой я взял её за руку, целую её руку. А другой рукой глажу ей волосы и шепчу ей:

«Лиа, любимая моя, очнись. Очнись, моя девочка. Очнись, моя Волчица. Я люблю тебя. Я так давно хотел тебе это сказать. Влюбился в тебя с первого взгляда. Ты была пленницей у ирокезов. Я за тобой наблюдал и восхищался. Ты у меня такая смелая! Такая храбрая! Не побоялась. Лечила тогда белую женщину, заступилась за девочку, а ведь могла поплатиться жизнью за это.

И сейчас, моя храбрая девочка, нет чтобы спрятаться и дать возможность сразиться волкам и воинам. Ты здесь появилась и снова нас спасла. Думаешь только о других. Но не о себе. Так же нельзя!