Волчица и пряности (ЛП)

Вполне возможно, он не дал Ив себя победить в их разговоре именно благодаря тому, что длительное пребывание в компании Хоро научило его думать по-другому. До встречи с Хоро единственным человеком, на которого Лоуренс мог полагаться, был он сам. Его переполняла обжигающая жажда победы и одновременно безумный страх поражения.

Когда есть друзья, на которых можно положиться, — это к лучшему или к худшему? Едва этот вопрос всплыл у Лоуренса в голове, дверь медленно приоткрылась.

Вот это мгновение — секунда, когда дверь уже начала открываться, а лица стоящего за ней человека еще не видно, — взвинчивало сильнее всего.

И когда дверь наконец распахнулась, за ней стоял…

…некто, даже отдаленно не напоминающий седобородого старца.

— Позвольте поинтересоваться, кто вы?

При виде человека, открывшего дверь, Лоуренс изумился, но то было вовсе не нервное изумление.

Женщина, на вид лет двадцати, не больше; голова до белесых бровей укрыта убором из тонкой черной материи. Монахиня.

— Насколько я знаю, Ив Болан предупредил о нашем визите.

— А, мы вас ждали. Проходите, проходите.

Лоуренс специально не стал представляться; однако то ли монахиня была необычайно добра, то ли Ив Болан пользовалась здесь особым доверием.

Не в силах уразуметь, что из этого верно, Лоуренс вошел, как было предложено. Хоро вошла следом.

— Пожалуйста, присаживайтесь и подождите здесь.

Войдя в дом, Лоуренс и Хоро сразу оказались в гостиной. Пол покрывал выцветший ковер.

Потрепанная временем мебель не производила особо грандиозного впечатления, а лишь показывала со всей очевидностью, что нынешний владелец дома живет здесь уже весьма долго.

Первым летописцем, которого Лоуренс встретил в своей жизни, была Диана в языческом городе Кумерсоне, потому он ожидал, что здесь будет так же захламлено, как у нее в доме, — но нет, здесь было на удивление опрятно.

Вместо огромного количества книг, втиснутых на все доступные полки, в комнате можно было обнаружить мягкие игрушки и вышивку, а также небольшую статуэтку Святой Девы-Матери — такую без особого труда смогла бы поднять девушка. Рядом со статуэткой висели сетки с луком и чесноком. Лишь несколько деталей показывали все же, что дом принадлежит летописцу: перья, чернильницы и коробочка с песком, используемым для просушки исписанных страниц, а также пергаменты и бумажные свитки, скромно распиханные по углам.

Хоро оглядывала комнату с немного удивленным видом; похоже, у нее были примерно те же ожидания, что у Лоуренса.

В первую очередь в подобном доме трудно было ожидать увидеть монахиню, словно готовую в любую минуту отправиться в паломничество, — хотя статуэтка Святой Девы-Матери и вывеска с трехногой курицей свидетельствовали, что у этого дома нет недостатка ни в богатстве, ни в вере.

— Прошу прощения, что заставила ждать, — произнесла монахиня, вернувшись.

Наслушавшись от Ив о дурном нраве Риголо, Лоуренс уже приготовился, что его вынудят долго дожидаться встречи под тем или иным выдуманным предлогом, но, похоже, все пройдет неожиданно легко.

Монахиня со своей мягкой улыбкой и теплой, уютной аурой повела Лоуренса с Хоро из гостиной по коридору в глубь здания.

Хоро и сама более-менее походила на монахиню, но любезные манеры настоящей монахини были совершенно иного уровня. Конечно, если бы Хоро узнала, что Лоуренс так думает, она бы тут же устроила ему разнос, мелькнуло у Лоуренса в голове — и тотчас Хоро наступила ему на ногу.

Несомненно, она просто ждала подходящего момента, но у Лоуренса невольно появилось ощущение, что она расстегнула пуговицы, на которые было застегнуто его сердце, и спокойно туда заглядывает.

— Господин Риголо, мы пришли.

Монахиня постучала в дверь — аккуратно, словно надбивая яйцо. Только вот какого цвета там внутри желток, совершенно не разберешь.

Лоуренс вычистил из головы все лишние мысли. Изнутри послышался неясный ответ, дверь открылась, и все трое вошли в комнату.

Сразу же — «Ого!» — негромкий возглас вырвался из уст явно пораженной Хоро.

Лоуренс же был изумлен настолько, что потерял дар речи.

— О, что за великолепная реакция! Мельта, смотри; они впечатлились!

При звуках молодого, сильного голоса, разнесшегося по комнате, монахиня по имени Мельта улыбнулась чистой, открытой улыбкой.

Да, комната за этой дверью действительно была набита битком точно так же, как комната Дианы. Однако, по-видимому, это можно было назвать «упорядоченным хаосом».

Прямо перед вошедшими громоздились стопки книг, с потолка свисала деревянная фигурка птицы; а за всем этим от пола до потолка проходила стеклянная стена, сквозь которую вливался солнечный свет. По ту сторону стены зеленел сад. Это было все равно что сидеть в пещере и смотреть из нее на внешний мир.

— Ха-ха-ха, впечатляюще, правда? С должными усилиями я его поддерживаю зеленым круглый год, — с гордым смешком произнес появившийся перед ними молодой русоволосый мужчина. На нем была качественно пошитая рубаха с воротом и облегающие штаны без единой морщинки — такие пошли бы любому аристократу. — Флер рассказала мне о вас — сказала, что есть люди, у которых ко мне странная просьба.