Волчица и пряности. Том 14

Филон, глядя на Ле Руа, размахивающего руками, точно капризный ребенок, не сдержал широкой ухмылки. Чувства Ле Руа, конечно, можно было понять, но то, как он их выражал, – это было нечто. Подобные смешные сцены часто вызывают у людей симпатию. Возможно, Ле Руа этим пользовался.

Лоуренс тоже улыбнулся, однако заметил, что Филон смотрит на дверной проем. В следующий миг раздался полный достоинства голос:

– Прежде чем хулить Господа, вини собственную алчность!

В лавку вошла щуплая особа.

Трудно было вообразить человека, выглядящего на фоне окружающего более чужеродно. Особа, шагнувшая через порог с этими словами, судя по одеянию монахини, была служительницей Церкви.

Однако не это заставило глаза Лоуренса расшириться.

Войдя в комнату, особа почти сразу заметила Лоуренса и его спутников. На миг на ее лице отразилось удивление, но она тут же его погасила. И, обратив на Лоуренса свой обычный острый взгляд, промолвила:

– Какое совпадение.

С этим Лоуренс был абсолютно согласен.

– Воистину совпадение, – кивнул он.

С этой девушкой ему всегда было трудно, однако, прокашлявшись, он все же сумел добавить:

– Давно не виделись, госпожа Эльза.

***

Ее волосы, собранные в пучок на затылке, и медового цвета глаза, не выдающие чувств, нисколько не изменились. Щеки немного запали – возможно, от непривычного путешествия. Ряса монахини, выглядывающая из-под плаща, прежде была черной, но сейчас посерела от пыли.

Однако ни намека на усталость в голосе слышно не было; ее упорство заслуживало восхищения.

– Вы что, знакомы?

Ле Руа переводил глаза с Лоуренса на Эльзу и обратно, словно эти двое разыгрывали перед ним какое-то представление.

– Он однажды помог моей деревне.

– Хо-хооо! – рот Ле Руа от удивления раскрылся так широко, что даже его пухлые щеки запали. – Значит, ты тоже из Терео? – поинтересовался он, глядя на Лоуренса снизу вверх. Он и так был немного ниже ростом, чем Лоуренс, а сейчас еще и ссутулился под тяжестью груза.

– Нет, я просто проезжал мимо и смог оказать кое-какую услугу.

– Хо-хооо, понятно. Надо же.

Преувеличенное лопотание Ле Руа выглядело наигранным. Однако понять, что крылось за таким поведением торговца, не представлялось возможным. Многие действовали так, потому что понимали, что иначе будут казаться слишком хитрыми.

Конечно, Лоуренс не мог знать, Ле Руа из таких людей или нет, но это не значило, что можно было расслабиться. Он доброжелательно улыбнулся, решив ничего больше пока что не говорить. Следующим заговорил Филон.

– Здесь лавка, не таверна. Могу ли я попросить вас отпраздновать воссоединение где-нибудь в другом месте?

Услышав холодное раздражение, прозвучавшее в его голосе, Ле Руа кинул взгляд на Филона и совестливо хлопнул себя по щекам.

– Ох, мои извинения!

Эльза, будучи не из болтливых, не сказала Лоуренсу и его спутникам больше ни слова.

Но, поскольку Хоро не выказывала по этому поводу никакого раздражения, можно было понять, что Эльза вымотана путешествием больше, чем кто бы то ни было.

– Твоя спутница, похоже, сильно устала. Тебе надо устроиться где-то на ночлег, прежде чем идти дальше, а? – произнес Филон. Он достаточно много общался с теми, кто живет дорогой, чтобы знать, как выглядит такого рода усталость.

Эльза стояла молча, ни соглашаясь с Филоном, ни возражая; а Ле Руа вновь закивал в своей преувеличенной манере.

– Ты прав, ты совершенно прав! Мы сюда пришли, даже не сменив дорожное платье.

Лоуренс не упустил тень беспокойства, пробежавшую по лицу Филона. Человек направляется прямиком к своему торговому партнеру, даже не переодевшись, лишь в двух случаях: если они очень близки или если у него большие проблемы.

Сейчас, безусловно, был второй случай, что Ле Руа тут же и подтвердил:

– Ты не мог бы устроить нам комнату?

Филон не стал скрывать раздражения. Протяжно втянув воздух через нос, он ответил:

– Ты приехал в неудачное время.

Безжалостные слова были доставлены до цели с невероятной точностью.

– Что… да ладно, господин Филон. Не будь таким бессердечным! Ты же понимаешь, нам какая-то роскошная комната вовсе не нужна. Я уже поспрашивал в постоялых дворах по всему городу. Меня устроит, если я смогу прилечь где-нибудь рядом со своими товарами. Но моя спутница, – с этими словами Ле Руа схватил Эльзу за плечи и подтолкнул вперед, точно селянин, хвастающийся своей лучшей курицей, – я не могу допустить, чтобы и ее постигла такая судьба.

У Эльзы на лице было выражение сильнейшего смущения, у Филона – не менее сильного раздражения.

Если Ле Руа решил действовать так прямолинейно, отказать ему в конечном счете будет нельзя. Более того, поскольку он не требовал совершенно невозможного, это даже не повредит его репутации. Ведь как бы Эльза ни старалась скрыть свое утомление, всякий, кто взглянет на нее, поймет, что в первую очередь ей сейчас необходимы хорошая кровать и хороший отдых.

Кроме того, Эльза, в отличие от Хоро, явно не привыкла путешествовать монахиней, и это тоже было очень хорошо видно. Ле Руа прекрасно знал, как этим пользоваться.

Будь Хоро крепким мужчиной средних лет, она, возможно, была бы похожа на него.