Волчица и Пряности. Том 18. Весенний журнал 1

   Хоро смутилась и обиженно уставилась на мужа. Но она не была девочкой, не была она и человеком. Сейчас в купальне не было посторонних, и она не прятала уши и хвост. Напоминание о том, что её истинная форма - огромная волчица, способная проглотить человека целиком, воплощение, жившее в пшенице.

   - И хотят тебе добра, - добавил Лоуренс, и Хоро потянулась за кувшином. Её маленькие ручки схватили ручку кувшина - слишком большого для неё - и неловко налили вина в чашку Лоуренса. Она всегда наливала только себе, поэтому он не мог не улыбнуться её порыву.

   - Если бы пошла ты, тебе определённо было бы больно.

   Хоро когда-то жила в Йойтсу, но по своей прихоти она ушла на юг и сотни лет следила за пшеницей в одной деревне. Она потерялась в потоке времени, и даже забыла дорогу домой. Тогда-то Лоуренс и встретил её.

   Она называла себя мудрой, но быстро становилась одинокой. Если бы она пошла печь хлеб, она сумела бы улыбнуться нечувствительности служанок, но легко представить, как быстро это её утомило.

   - Я же раньше был торговцем. Я много общался с такими, как они, и хорошо могу себя держать с ними, - заговорил Лоуренс, но Хоро промолчала. Она отрезала мяса и положила кусок перед ним. Обычно, как ни посмотри, она всегда отрезала себе порции побольше. Но на этот раз они были одинаковым.

   - Поэтому я не злюсь. Просто мы делим работу.

   Он взял второй кусок хлеба со своей тарелки и разломил на две части, большую положил на тарелку Хоро.

   - И поэтому ты следила за нашим гостем за меня, пока меня не было, верно же?

   Хоро наконец подняла взгляд на него и кисло улыбнулась, словно скрипя зубами.

   Лоуренс нежно поцеловал её в щеку и повернулся к своей еде.

   - Но сейчас утро.

   Хоро некоторое время внимательно наблюдала за Лоуренсом, потом, наконец, принялась за еду. Её большие заострённые уши и хвост радостно зашевелились.

***

   Гость этот приехал накануне после полудня.

   - Я не думаю, что он плохой, - сказала про него Хоро, дать такую оценку было ново для неё.

   - У вас комната есть? - спросил он так тихо, что едва можно было расслышать. Лоуренс слышал о приезжих, проводящих целую зиму, переходя из купальни в купальню.

   Когда Лоуренс кивнул, гость молча положил золотой румион в регистрационную книгу. Этого достаточно, чтобы семья из четырёх человек прожила месяц. Этого было более чем достаточно, чтобы прожить две недели в купальне, о таком сроке просил старик.

   Однако чтобы двухнедельное пребывание оправдало плату золотым, требуется много усилий. Лоуренс предлагал музыкантов и танцовщиц, но старый гость покачал головой и отказался. Он только попросил об одном - обед в упаковке рано утром. Он был весьма странным, однако слишком неспешным для беглого преступника, скрывающегося после преступления в другом месте, и не оставил впечатления слишком требовательного, недовольного каждой купальней, в которой прежде останавливался. Похоже, его не беспокоили ни ванны, ни комнаты.

   Прежде этот странный гость жил в самой надёжной купальне в деревне.

Там жил мальчик по имени Калм, ровесник Миюри, вместе с которой он часто играл. Мальчик этот на днях приходил к Лоуренсу с просьбой выдать за него Миюри. Он был стоящим парнем, Лоуренс не отказался бы от такого сына. Его отец, Кир, казался суровым, но если его узнать получше, оказывался не так уж плох. Когда странный гость появился в "Волчице и пряностях", Кир пришёл в купальню Лоуренса и рассказал ему всё, что узнал об этом человеке.

   Всякий раз, когда этот старик менял место, предыдущий хозяин рассказывал о нём следующему, а потому сведения от всех хозяев благополучно достигли Лоуренса. Конечно, он рассказал об этом мудрой волчице Хоро.

   - Я подозреваю, что он может быть связан с врачеванием.

   -Врачеванием? - переспросил Лоуренс, Хоро кивнула. Её взгляд был нацелен на свежий пшеничный хлеб.

   Сегодня это был белый хлеб из самой чистой пшеницы, это было наименьшее, что они могли предоставить гостю, заплатившему целый золотой румион. Хлеб был сладким и мягким, его было легко есть и так. Но Хоро отрезала ломоть и наложила сверху чечевицы и мяса, решив дополнить одну восхитительную вещь другой и так вот просто сделав что-то ещё более вкусное. Довольно улыбаясь, она впилась в пушистый хлеб.

   - Хм, но... - глоток. - Ладно. Потому как...

   Лоуренс снял чечевичку, прилипшую к её щеке, и жестом попросил её продолжать.

   - С ним запах трав, а ещё металлический запах, им пахнут предметы, которые он носит на своей голове. Может, серп или что-то подобное.

   - Если он путешественник, то у него наверняка будут травы и короткий нож. Может, это и не так.

   - Это легко сказать тем, кто привык к запахам трав. Нет, раз я знаю этот запах, я его где-то встречала...

   Она закрыла глаза, роясь в памяти, не переставая жадно откусывать хлеб своим маленьким ртом. Некоторые могли бы подумать, что так есть не принято, но в ней заключалась сама невинность, которую так любил Лоуренс.

   -И... хм... По какой-то причине у него есть пшеница.

   Хоро была олицетворением волчицы, жившей в пшенице. Давным-давно она пробралась в повозку Лоуренса как раз с помощью пшеницы.