Волчица и пряности. Том 4

Услышав эти слова, выглядящие такими неуместными, Лоуренс смог лишь с глупым видом произнести: «Э?». Увидев это, Хоро с облегчением улыбнулась, обнажив свои острые клыки, и заявила:

- Хех, все-таки такое выражение лица тебе подходит больше.

- ...

Предполагая, что если он скажет что-нибудь еще, то обязательно попадется в какую-нибудь из ловушек Хоро, Лоуренс решил на этом разговор и прекратить. Хоро же, судя по всему, желала всего лишь подразнить Лоуренса немного, так что тоже не стала развивать тему.

Как бы то ни было, наслаждение подобными перепалочками следовало отложить на будущее.

Ведь у Лоуренса остались еще незаконченные дела, в том числе расплата над врагами.

Явно намереваясь отправиться в дом Сему, чтобы подписать какие-то бумаги, епископ Ван и остальные спустились с камня. Увидев это, Лоуренс трусцой подбежал к ним.

- Эти люди пойдут сейчас к Сему, чтобы обсудить вопросы, связанные с Единым богом. Ну а ты, господин Риендо, останешься здесь, чтобы обсудить вопросы, связанные с деньгами.

У Риендо в этот момент было лицо преступника, который пытался сбежать, но был пойман.

На лице епископа Вана, не имевшего ни малейшего представления, кто такой Лоуренс, отразилось недоумение. Однако после того как Эльза что-то прошептала на ухо Сему, а тот, в свою очередь, сказал несколько слов епископу Вану, епископ удивленно буркнул.

Селяне, тоже сверлившие Лоуренса подозрительными взглядами, услышав объяснение Сему, тоже были удивлены, но совсем иначе, нежели епископ Ван; в конце концов они с неохотой закивали.

Хоро тихонько шепнула Лоуренсу на ухо: «Кажется, он собирается полностью доверить тебе принимать решения».

Итак, Лоуренс из подозреваемого в злодейском отравлении зерна превратился в человека, ведущего переговоры от имени всей деревни.

Риендо, похоже, прекрасно сознавал, что разозлил Лоуренса всерьез; он остался стоять на камне с таким видом, словно вот-вот разрыдается.

Камень был по-прежнему окружен плотным кольцом жителей деревни. Те, кто пришли из Энберла, тоже стояли рядом и оживленно обсуждали чудо.

В столь накаленной атмосфере Лоуренсу, несомненно, легко будет провести переговоры удачно.

- Итак, господин Риендо, - начал он.

- Э, да! – хрипло ответил Риендо. Лоуренс не мог понять, был он сейчас искренен или только притворялся жалким.

Однако, когда Хоро, проницательно взглянув на Риендо, кашлянула, Лоуренс понял, что он лицедействует.

Почувствовав взгляд Хоро, Риендо немедленно захлопнул рот. Теперь на его лице было лишь понимание, что никакое лицедейство ему не поможет.

- Госпожа Эльза и старейшина наделили меня властью вести все переговоры, касающиеся денег. Я спрашиваю, все ли жители деревни, находящиеся здесь, признают это решение, - громко заявил Лоуренс.

- ...Старый сам дал согласие. Мы можем только принять, да, - с неохотой ответил кто-то из селян. Владелец хлебной лавки, явно раздраженный, поскреб в голове и добавил:

- В конце концов, мы всегда оставляли все денежные вопросы Старому.

Кивнув, Лоуренс сказал:

- Вот и хорошо. Тогда я начну с наивысшего возможного требования – пожалуйста, отмени решение вернуть зерно в деревню.

- Что за шутки!.. Кхе-кхе... я... да как это вообще возможно? – возопил Риендо.

- А почему нет?

- Да потому что цены на зерно... нет, но в любом случае... от этого зерна человек умер! И наша лавка из-за этого пострадала, она потеряла доверие покупателей!

Судя по тому, что происходит, несчастная жертва отравления тоже вполне может оказаться выдуманной, подумал Лоуренс.

Лоуренс покосился на Хоро; та, в свою очередь, кинула на него взгляд, в котором можно было прочесть: «что с ним теперь делать?» Это еще больше укрепило его подозрение, что вся история с гибелью от яда была ложью от начала и до конца.

Однако раскрыть ложь перед всеми не было идеальным решением; более того, это было бы большой ошибкой.

- И потом, и потом, в договоре с Отцом Фрэнсисом ведь вправду написано, что если обнаружится капасское вино, все зерно должно быть возвращено.

Риендо нашел вполне естественный аргумент. Разумеется, здесь селяне ничего не могли ему противопоставить.

Даже если они подозревали Риендо в том, что он сам подсыпал ядовитое зерно, доказать это они не могли.

- Что ж, понимаю. А если мы согласимся принять зерно обратно, то цена будет?..

Увидев, что Лоуренс сговорчив, Риендо сделал глубокий вдох, словно, брошенный в озеро, выплыл наконец-то на поверхность.

- Две... двести Ли...

- Кончай нести чушь!

Эти слова выпалил владелец хлебной лавки; одновременно он ухватил Риендо за грудки.

- Это разве не те же деньги, что ты нам тогда заплатил?

И верно: Риендо ведь, конечно, уже успел продать часть зерна, так что и цена должна была снизиться.

Более того: если зерно вернут именно по этой цене, то, по оценке Сему, деревня окажется должна около семидесяти Лим.

Однако, видя, как Риендо осмелился запросить наивысшую сумму даже в том незавидном положении, в каком он очутился, Лоуренс не мог не восхититься наглостью торговца.

- Тогда... н-ну, т-т-тогда... сто... девяносто.