Волчица и пряности. Том 5

Что беспокоило Лоуренса, так это попытки Церкви ради укрепления своей власти в городе возвести здесь кафедральный собор. Кафедральные соборы были центрами власти Церкви; их возводили исходя из рекомендаций влиятельных землевладельцев и священников. Однако, как правило, священники, уже устроившиеся в этих землях, противодействовали возведению кафедральных соборов – ведь с появлением собора здесь возникала новая могучая сила.

Разумеется, Лоуренс знал, что все здесь упиралось в деньги и связи.

Если здесь появится кафедральный собор, епископ местной церкви из человека, которого назначили епископом, превратится в человека, который сам их назначает. Он получит право взимать определенную долю с десятины, собираемой всеми окрестными церквами, а также право одобрять кандидатуры местных мирских правителей.

Он будет обладать всей полнотой церковной власти. Это, конечно, чрезвычайный пример, но все же: любого, кто с ним не согласен, он сможет обвинить в ереси; все его недруги отправятся на костер. Кстати сказать, большинство епископов интересовались как раз в первую очередь взиманием десятины, и никакая власть не была превыше власти Церкви.

Именно предчувствие такого развития событий внушало разносчице страх и нежелание говорить против Церкви.

Лоуренсу было абсолютно ясно, почему Ив, разругавшаяся с Церковью, желала покинуть город и почему она не хотела говорить о возобновлении старой сделки в будущем году.

Чего он не понимал, так это зачем вообще ей было ссориться с Церковью. Что до Лоуренса, то он бы грязь ел, лишь бы не перейти Церкви дорогу. Оно того просто не стоило.

Может, и неплохой идеей было бы сделать ставку, если это поможет лучше понять происходящее.

С учетом влияния Церкви в Совете Пятидесяти не приходилось сомневаться, что решение Совета было принято епископом; а поскольку это решение было в интересах города, Ив собиралась противостоять Церкви.

Лоуренс стал раздумывать, а не окажется ли его жизнь под угрозой в результате всего этого.

Если иностранный торговец погибает или исчезает, едва заключив законную сделку, подозрение неминуемо падает на тех, кому его смерть выгодна, – на местных власть имущих. Лоуренс принадлежал к Торговой Гильдии Ровена; если он четко даст это понять, вряд ли епископ, жаждущий возвести кафедральный собор, пойдет на жестокие меры.

И величина сделки, организуемой Ив, для одинокого торговца была, конечно, колоссальна, но в масштабах целого города – вполне незначительна. Лоуренс сомневался, что привлечет к себе нежелательное внимание столь ничтожной покупкой; во всяком случае, едва ли это станет вопросом жизни и смерти. Хотя, конечно, есть и такие, кто за несколько тысяч серебряных монет убьет с легкостью.

Лоуренс объяснил все это Хоро.

Какое-то время Мудрая волчица внимательно слушала, но поза ее становилась все более расслабленной, и наконец она плюхнулась обратно на кровать.

Лоуренс, однако, не сердился.

Ему просто не на что было сердиться.

– Что ты об этом думаешь? – спросил наконец он. Хоро зевнула и вытерла уголки глаз кончиком хвоста.

– В твоем объяснении я никаких прорех не вижу. Все выглядит более-менее разумным.

Лоуренс собрался было спросить, значит ли это, что ему следует принять предложение Ив, или нет, но остановился.

Он торговец; ему и принимать решение.

Хоро издала смешок.

– Я Мудрая волчица, не богиня. Если ты начнешь считать меня оракулом, я просто исчезну.

– Перед большой сделкой мне всегда хочется спросить чьего-нибудь мнения.

– Ха, даже несмотря на то, что ты уже принял решение? И ты передумаешь, если я буду слезно тебя умолять? – ухмыльнулась Хоро.

Лоуренс знал, как он должен ответить.

– Даже если я тебя не послушаюсь, ты все равно останешься здесь, на постоялом дворе. Я закончу сделку и вернусь. Ничего более.

Хоро гортанно хихикнула и почесала горло, как будто ей было трудно слушать Лоуренса.

– О да, и когда ты сможешь сказать эти слова, не краснея при этом, тогда ты станешь достойным мужчиной.

Лоуренс к подковыркам Хоро давно привык. Сейчас он их просто пропускал мимо ушей. Они звучали как приветствие, не более того.

– Впрочем, должна сказать, объяснял ты довольно бойко и весело. Конечно, – продолжила Хоро, не дав Лоуренсу ее перебить, – я не говорю, что это плохо. Самцы смотрятся лучше всего, когда охотятся.

Теперь настал черед Лоуренса смущенно почесать нос; однако если он не найдет что ответить, Хоро непременно рассердится.

Он нарочито вздохнул, затем напомнил себе, что подыгрывает шутке Хоро.

– Но ты ведь хочешь, чтобы я и тебе уделял внимание время от времени, правда?

– Точно-точно, – просияла Хоро. – Но, кстати: что со мной будет, если сделка провалится?

– Ну, ты остаешься в качестве залога. Так что если мы не вернем деньги, тебя куда-нибудь продадут.

– Ох-хо, – Хоро перевернулась на живот, примостив голову на сложенные руки и полусогнув колени; ее ноги и хвост лениво раскачивались в воздухе. – Из-за этого у тебя и была такая ужасная ночка?

– …И из-за этого тоже.

Если сделка сорвется и они не смогут вернуть то, что задолжали, Хоро станет собственностью торгового дома.