Волчица и пряности. Том III

Лоуренс открыл окно, чтобы выгнать тяжёлый замах, после чего подошёл к кровати: рядом с ней стоял кувшин с остатками воды на дне и ведро (к счастью, пустое). Одеяло на Холо было откинуто до груди, к щекам вернулся здоровый румянец.

«Наверняка проснётся зверски голодная», — подумал Лоуренс.

Торговец сунул мешочек с хлебом под нос девушке. Нос тут же шевельнулся, учуяв запах. В отличие от жёсткого и горького ржаного или овсяного хлеба, пшеничный вызывал аппетит одним своим ароматом. Холо так активно принюхивалась, что Лоуренс усомнился, что она спит, но в следующий миг она глупо взвизгнула и спрятала лицо под одеяло. Переведя взгляд на ноги Холо, Лоуренс увидел, что торчащий из-под одеяла хвост ходит ходуном.

«Зевает», — понял Лоуренс. Спустя некоторое время, как торговец и ожидал, из-под одеяла показалось лицо Холо. Она так зевала, что у неё на глазах выступили слёзы.

— Ммм, чем это пахнет так вкусно?

— Как самочувствие?

Протерев глаза, Холо зевнула ещё раз и невпопад ответила:

— Умираю с голоду.

Лоуренс не сдержал улыбки. С равнодушным видом девушка медленно приподнялась на кровати и зевнула в очередной раз. Она шумно принюхалась и жадно уставилась на мешочек у Лоуренса в руке.

— Я знал, что ты так скажешь, поэтому не поскупился на пшеничный хлеб.

Лоуренс протянул ей мешочек, и Мудрая Волчица превратилась в любопытную кошку, дорвавшуюся до лакомства.

— А ты не будешь?

Её слова противоречили действиям: Холо крепко прижимала к себе хлеб и, хищно сверкая глазами, следила, чтобы никто не отобрал законную добычу. Она отнюдь не выглядела готовой проявить щедрость и разделить с кем-нибудь свою поживу. Формальная вежливость — самое большее, на что способна голодны Волчица.

— Не хочу. Наелся, когда пробовал, выбирая хлеб.

Можно было бы подумать, что Лоуренс лукавит, но Холо чувствовала, когда люди лгут, и тотчас поняла, что он говорит искренне. С явным облегчением она принялась яростно пожирать хлеб.

— Смотри не подавись.

Лоуренс вспомнил, как Холо подавилась картошкой в церкви, где они остановились переночевать, когда только познакомились. Девушка зыркнула на Лоуренса. Улыбнувшись в ответ, он встал со стола, на котором сидел, подтянул к себе стул, опустился на него и выложил на стол несколько запечатанных сургучом писем. Когда Лоуренс зашёл с визитом в торговый дом, обнаружилось, что на его имя пришло несколько писем из разных городов.

Казалось бы, как странствующий торговец может получать письма, если само название его занятия говорит о том, что в течение всего года он ведёт кочевой образ жизни? На самом деле в зависимости от сезона торговец всегда заранее знает, в какой город отправится. Письма приходили самые разные: в одних предлагалось приехать в некий город на следующий год и привезти для отправителя письма́ товар, который можно выгодно купить по пути; в других спрашивали, как в чужих краях продвигается торговля товаром, который подорожал в городе автора письма.

Лоуренсу показалось необычным, что письма пришли так рано, когда даже зима не началась, хотя обычно он приезжал в Кумерсун только летом. Письма остались бы пылиться на полках торгового дома ещё добрых полгода, если бы Лоуренс не изменил своё расписание. Хотя эти письма имели особое указание (что стоило немалых денег): если адресат не заберёт их в течение двух недель, переправить их дальше на юг. Отправители явно хотели, чтобы Лоуренс получил послания как можно скорее. Их отправили торговцы из северного региона Проании.

Лоуренс начал аккуратно снимать печать ножом, но, почувствовав на себе взгляд, поднял голову — за ним с любопытством наблюдала Холо.

— Это письмо.

— Хм… — Холо была немногословна. Она сидела на столе с куском хлеба в руке.

Лоуренсу нечего было от неё скрывать, поэтому он распечатал конверт и вынул письмо. В первой строке было написано: «Дорогому Лоуренсу…» Южане обычно письма начинали со слов «Да будет с вами воля Божья», значит, письмо пришло с севера. Лоуренс пропустил приветствие и стал читать дальше.

По неровному почерку можно было догадаться, что автор сильно спешил. Лоуренс скользнул взглядом по строкам и моментально ухватил суть письма — оно действительно стоило спешки, в которой его отправляли. Лоуренс взялся за другое письмо: в нём говорилось о том же.

— Что в письме?

— А как ты думаешь?

Получив встречный вопрос, Холо обвела сердитым взглядом комнату и ответила:

— Не любовные вирши, это точно.

И правда, такой корявый почерк остудил бы самую пылкую любовь.

Лоуренс с улыбкой показал Холо письмо:

— Знания приходят после того, как они станут бесполезны.

— Хм…

— Надо бы как-нибудь отблагодарить их, всё-таки люди старались. Твоё мнение?

Облизывая пальцы то ли от удовольствия, то ли просто потому, что от хлеба остались только крошки, Холо пробежала глазами письмо, которое взяла в другую руку. Девушка раздражённо вернула письмо:

— Я не умею читать.

— Да? Надо же.

Холо недоверчиво смерила взглядом удивлённого Лоуренса:

— Если ты хотел поиздеваться, у тебя неплохо получилось на этот раз.

— Да нет же, я не знал.