Волчица на продажу. Соната золотой луны (СИ)

— У нее были свои мотивы. Личные. Если интересно спроси у нее. Возможно, она расскажет, — Рафаэль пожал плечами, показывая, что не свои тайны он раскрывать не намерен. — И я служил Дарию, оберегал его клан, был его тенью, глазами и ушами, и для себя обрел свободу и одиночество. Пока не родилась Николь, — тут его голос мгновенно потеплел, он пропитался любовью, такой сильной, что казалось, я могла ее потрогать. — Я лично принимал роды, и малышка стала для меня дочерью, хрупкой нежной кровиночкой, для которой я готов был на все. И не чувство долга, а любовь отцовская держали меня подле нее.

Я отвернулась, не в силах совладать с собой. Никогда в свой адрес я не ощущала такой нежности и теплоты. Можно утешать себя сколько угодно, убеждая, что это совсем иная любовь. Это не имеет значения. Он ей, этой Николь предан до мозга костей, всей душой, всем естеством.

— Понятно, — я сжала руки в кулаки, опустила взгляд на воду, где отчетливо угадывалось его отражение, и фиалковый свет даже через воду манил меня как мотылька на пламя, в котором суждено сгореть. — У нее были проблемы, вы убили моего брата, выдали ее замуж за другого моего брата, дождались рождения ребенка, и вот ты появился, получать свою долю от моей силы. Заодно и все семейство прихватил.

— Эмбер, — в водном отражении я видела печать грусти на его лице, — Твой брат, ныне убиенный, был исчадьем зла, загубивший множество жизней. И он служил еще более страшному злу, которого необходимо было уничтожить. Все несколько глубже, чем просто мое желание оберегать Николь.

— Я верю тебе, — я резко подняла голову и встретилась с ним взглядом. — Только потом ты остался, и терпеливо ждал рождения ребенка. И удостоверившись, что ей ничего не угрожает, ты соизволил появиться. И тебя в тот миг не заботило, что возможно, и мне нужна помощь, что и тут вокруг меня обитает зло, — от моих слов его огонь угасал, фиалковый свет поглощала тьма, скорбь. Вампир сожалел. Действительно сожалел. Но была в его глазах и другая правда — если бы он получил шанс переиграть он бы остался, с ней до конца. Снова. — Ты не мог быть одновременно в двух местах. И ты выбрал. В ее пользу.

В этот миг, мне впервые хотелось, чтобы он солгал. Я хотела утонуть, задохнуться в сладкой лжи. Только бы не видеть в его глазах подтверждение каждому своему слову. Но я видела.

— Я не могу изменить прошлое. Не могу стереть свои грехи, словно их не было, — В его словах было столько скорби, столько сожаления, что мне вдруг сало невыносимо холодно. Рафаэль взял мою руку и сжал в своих ладонях. Надо бы вырвать, но у меня не хватало сил. Я как наркоманка впитывала его энергию, наслаждалась прикосновениями, и внутреннее содрогалась от боли. Все мои раны в один миг начали вновь кровоточить, заливая меня изнутри багровыми реками бесконечных страданий. — Но я тут, чтобы остаться возле тебя навсегда. Я буду всегда рядом, стану твоей тенью, твоим охранником, буду, кем пожелаешь. Чтобы своей преданностью, хоть немного смыть боль, которую причинил тебе.

— А ты спросил… нужно ли мне это… теперь? — в горле пересохло, приходилось клещами вырывать из себя слова.

— Даже если прогонишь, я не уйду. Просто буду рядом, так что ты даже не узнаешь. Эмбер, сейчас и навсегда, я всецело принадлежу тебе, — я смотрела в фиалковую бездну и знала — все правда, он так решил.

Его голос продолжал звучать во мне. По сути, он никогда и не смолкал, даже когда Рафаэль находился за тысячи километров, я изо дня в день слышала шепот листвы внутри себя.

Вампир уловил мимолетное колебание внутри меня. Безошибочно определил, в каком месте истончился лед. Он гладил мои кровоточащие раны, взглядом, своей силой, энергией, бережно и нежно, и я содрогалась от желания, смешанного с неугасающей болю. Всегда так будет, ничего не изменится, чтобы он ни сделал, боль не угаснет, она будет напоминать о себе, и счастье, удовольствие, что угодно будет всегда с привкусом горькой боли.

Он придвинулся ближе, его дыхание на моих губах, такое громкое, дурманящее, оно говорило куда больше слов, раскрывая его желания. Рафаэль бережно, невесомо, едва касаясь, поцеловал меня. Порыв силы, неведомого притяжения, бросил нас в объятия друг к другу.

Я опомнилась, когда мои руки уже были на его шее, когда тело бесстыдно прижималось к нему, а губы вампира держали в плену мои. Я снова допустила слабость, снова оказалась в сладкой паутине, эта мысль крутилась где-то вдалеке. И я нарочно не хотела за нее цепляться, продлевая мир призрачного счастья, наслаждаясь первым и самым долгожданным поцелуем в своей жизни.

— Сейчас только ты, — шептал мне в губы, отравляя сладким дыханием, забирая остатки разума, — единственная…

Его сила хлынула в меня, неутоленные желания, кружили голову. Я ощущала, как он тосковал по мне, как желал, и позволила себе укутаться этими ощущениями. Жаждала хоть на несколько секунд побыть счастливой, без всяких «но» и «если».