Волчица нежная моя

– Ты думаешь, это я во всем виновата? – С каждым произнесенным словом ее глаза открывались все шире.

Гордеев злоехидно усмехнулся, прикрывая глаза, подтверждая ее догадки. Да, именно так он и думал. И у него были на это причины… В памяти всплыл эпизод из недавнего прошлого: Лера загоняет машину в кусты, укладывает его на спинку, перебирается к нему с водительского сиденья, снимает платье. Глаза горят, плоть трепещет – когда с ней такое было? И коньяк она тогда сама ему купила… Теперь понятно, с чего это зажглось, одно не ясно, то ли Рома ее надоумил, то ли она сама по себе вину свою перед мужем загладить решила. А может, она так входила в доверие, а то вдруг муж откажет ей в откровенности – как тогда держать руку на пульсе событий? Она должна была находиться в курсе событий, потому и уехала с ним в деревню, и здесь устроила секс-шоу – сначала в бане, а вчера и в спальне. Как будто любовь в ней проснулась. Но ведь и он тоже хорош – клюнул на ее удочку. Более того, сам удочку эту и оснастил. Ростки чувств к ней вдруг у него прорезались, а Настя вдруг стала лишней. Приревновал жену к Роме, и прорезались…

Прорезались ростки, но не созрели, не заколосились. Случались моменты – впрыскивались капли бензина, проскакивала искра, происходило воспламенение, прокручивался поршень, мотор заводился, но не схватывался. Дернет Лера за трос, заведет его на секунду-две, снова тишина… Пытается он воспылать к ней всей душой и телом, но слишком разрежена воздушно-топливная смесь, а искра слабая. И это хорошо. Не повелся Гордеев на уловки жены, хотя и остался в дураках. Не надо было ему бизнес продавать…

– А зачем? – спросила она.

– Что зачем? – не понял он.

– Какая мне выгода?

– Я сажусь в тюрьму, а ты остаешься на хозяйстве, все просто. Коммерческая жилка в тебе есть, справишься. Будете на пару с Ромой управлять.

– Чем управлять? Тебя посадят и конфискуют все.

– Ну, это бабушка надвое сказала.

– Глупо все это, – Лера с силой зажмурила глаза, кожа на висках сморщилась, брови скрючились и соединились на переносице.

– Если бы люди не совершали глупости, мы бы как в раю сейчас жили. Но у нас как в аду – бурлит, кипит, черти прыгают! И ты со своим козлом распрыгалась!.. Как бы копыта вам не откинуть!

– Да, наверное… Рома мог тебя подставить… – кивнула она.

– Но ты, конечно же, ничего не знала! – Гордеев подобрался, вытянул шею, брови вскинулись кверху, глаза сузились снизу.

И ноздри зашевелились, как у пса, который учуял запах дичи. Развел он огонь в душе у жены, раскалил докрасна железо в ней, и сейчас, главное, не останавливаться.

– Нет, не знала! – Она умоляюще смотрела на него, призывая поверить ей.

– И как он тебя сегодня нашел, тоже не знала?.. А ведь я должен был уехать!

– Да, но я с тобой собиралась…

– Собиралась. Остаться собиралась… И вчера оставалась. А он к тебе… В отпуск к тебе заезжал!..

– Не было ничего такого! – Лера в отчаянии мотнула головой, слух уловил слабый хруст в шейных позвонках – с таким усердием она это сделала.

Но Гордеев лишь презрительно усмехнулся, свысока глядя на нее. Он больше ничего ей не скажет, пусть сама прокрутит в голове недавние события, мысленно примерит себя к ним, и тогда она поймет, насколько глупо выглядят ее оправдания.

– Ты мне не веришь, – с чувством обреченности вздохнула она.

Он мотнул головой, с беспощадной насмешкой глядя на нее.

– Не веришь… – повторила она. – И что мне теперь делать?

Гордеев пожал плечами. Лера предала его, и жить под одной крышей они больше не смогут.

– Да, ты прав, нужно расходиться… Да, конечно! – Она тряхнула головой, призывая себя к решительным действиям.

Смогла же она предать мужа и подвести его под монастырь, значит, уйти тоже сможет. К Роме. Навсегда…

Она прошла в дом, вернулась с двумя сумками в руках, поднесла их к машине, поставила на землю, открыла багажник. Гордеев смотрел, как она тужится, одну за другой поднимая сумки, но даже мысли не возникло помочь ей.

Все, закончилась его семейная жизнь. Лера совершила страшную подлость, но все не так плохо, как бы ей хотелось. Рано или поздно Ира придет в себя или умрет, оставив ему наследство. В любом случае он вернет свои деньги, и ему не придется делить их с Лерой как часть совместно нажитого имущества. Это Ирины деньги, Лера к ним никакого отношения не имеет. И пошла она к черту!..

Лера справилась с вещами, закрыла крышку багажника, только тогда у нее запоздало подвернулся каблук и подломилась ступня. Лицо искривилось от боли, но Гордеев даже не вскинулся. Пусть ее Рома утешает. Она приедет к нему, они закроются у него дома, достанут шампанское, будут пить его с клубникой в сливках. Потом она поднимет подол платья, оседлает Раскатова, и они затрясутся – в том числе и от смеха над Гордеевым…