Волчица (СИ)

– Где ты была? – этим вопросом встретил девушку брат. Он ждал Волкову у комнаты, которую выделили девушке. Видя, что она не собирается ему отвечать, а направляется прямиком в свои пенаты, он преградил ей путь. – Я ещё раз спрашиваю: где ты была?

Он стоял напротив неё, сложив руки на груди, не позволяя даже подойти к двери. В его глазах плескалась едва сдерживамая злость.

Он прекрасно знал, где и с кем провела всё это время его двоюродная сестричка, благо друзей и приятелей у него было много, а он не делал секрета, что планирует сделать эту девчонку своей. А тут она вздумала его позорить: ушла гулять с каким-то неместным типом.

– Гуляла, – просто ответила она. Костя даже опешил: не было никаких оправдательных речей, которые, как он думал, последуют за его вопросом.

– Где? И с кем? – дал Печёрский ещё один шанс верно ответить на его вопросы.

Даринка непонимающе посмотрела не него. Какое он, Костя, имеет право так с ней разговаривать? Да и тётя Оля знала, где она была. Сейчас она, скорее всего, спит, не дождавшись племянницу, ведь рано утром ей нужно было на работу, но сыну наверняка сказала, что малышка ускакала с соседом

– С другом? Ещё вопросы? Если нет, я пойду спать, очень устала, а завтра в школу, – и она зевнула, прикрывшись узкой ладошкой.

– Я ещё не закончил! – он схватил её за предплечье, отчего девушка поморщилась и вырвала руку.

– Кость, ты с ума сошёл? Твоя мама знала, где я была и с кем... – потирала руку она.

– Мне плевать, – ещё сильнее разозлился он, так и не найдя раскаяния в её лице. Как его мать вообще отпустила девчонку с незнакомцем? – Я не хочу, чтобы ты с ним больше встречалась. Больше никаких прогулок, встреч и разговоров. Забудь о нём.

Девушка аж рот открыла от такой наглости. Да кто он вообще такой?

– С какой радости? – теперь уже разозлилась и она, смахивая упавшую на глаза прядь густых волос.

– С какой радости? А с такой, что всё в этом городе знают, что ты моя девушка! А тут появляется какой-то пижон, и ты бежишь к нему сломя голову на крыльях любви, забыв обо всём на свете.

– Ты с ума сошёл? – Дарина действительно не понимала своего брата. Что за бред он нёс?

Костя развернулся и удалился в свою комнату, громко хлопнув дверью, словно был обиженной принцесской (хотя принцессы дверьми не хлопают – правила этикета не позволяют подобное поведение). Даринка проводила его хмурым взглядом. Родственничек стал многое себе позволять. К сожалению, здесь она была лишь приживалой и не могла поставить хама на место.

Тогда Константин не понимал, что именно в те минуты своей злости он начал подталкивать Дарину к Даниилу, что каждый раз, срываясь на ней из-за соседа, ей хотелось сделать назло братцу.

Не понимал, что лишь оттолкнул девушку от себя словами что она его, Константина, девушка, ведь Волкова считала его братом. Пусть не родным, но родственником.

VI

Она бежала и бежала уже долгое время. Дыхание срывалось, в боку нещадно кололо, а лёгкие, казалось, уже воспламенились, ног она уже давно не чувствовало. Девушке было страшно, она знала, что ей не победить в этом страшном забеге не на жизнь, а на смерть, но остановиться значило приблизить свою гибель, сдаться. А вот сдаваться она не желала. Надо лишь добежать, добежать...

Босые ступни и лодыжки давно были исцарапаны и исколоты в кровь об острые камни и веточки, коих здесь на каждом шагу было много, что лишь прибавляло ярости и азарта её приследователю, который с удовольствием вздыхал сладкий аромат молодой горячей крови, стремительно несущейся по венам юной девы. Он не торопился, понимал, что добыче никуда не деться.

А ей было страшно! Как же ей было страшно!

Девушка знала, что ещё чуть-чуть и зверь с жёлтыми светящимися глазами нагонит, повалит свою не слишком расторопную жертву на земь, ещё немного и его клыки вонзятся в девичью плоть, орошая мягкую зелёную траву свежей горячей кровью в свете полной луны, которая не могла помочь жертве, давая силы лишь своим детям, коими не являлись обычные люди, а этот волк являлся, да.

Юбка длинного прямого кипельно-белого одеяния путалась в ногах, но будь на ней кроссовки и спортивный костюм, девчонке всё равно не удалось бы сбежать. От смерти ещё никому не удвалось спрятаться или же унести ноги, смерть не обмануть.

Сейчвс же ей почудилось чужое присутствие (если тот, кто её нагонял был привычным злом, тот тот был злом неизведанным). Там, впереди. Его ещё не видно, но она знала, что и у того зверя светящиеся глаза. Алые светящиеся в ночной тьме глаза.

Девушка чувствовала, что зверь с красными очами много опаснее её преследователя. Что смерть от его клыков будет во стократ мучительнее, что он будет наслаждаться её агонией, вдыхая аромат девичьего страха, боли, выпивая всю кровь без остатка.

И вот тут у неё появился выбор: бежать навстречу тому, кого оно боялась сильнее, чем преследователя, либо упасть в объятья смерти от желтоглазого.