Волчица (СИ)

Девушка вздохнула. Это точно нельзя надевать на выпускной вечер, если нет желания прослыть на всю округу девушкой лёгкого поведения и ославить тётю Олю. А это платье просто кричало, что она, Дарина, готова к бурным ночным приключениям.

Девушка хотела снять это непотребство и сжечь, но это было единственное платье, которое она привезла. Видимо, оно по ошибке затесалось в её небольшой багаж. Неужели придётся ехать в родной город за другим платьем? Она, конечно, ходила в местные магазины, но заставить надеть на себя что-то из этого ширпотреба она бы не смогла.

– Мам, ты уже дома? – без стука вошёл в комнату Ольги Печёрской Костя, заставив девушку вздрогнуть и резко обернуться. Сам же Костя застыл на мгновение. – Боже, какая ты красивая, Дарина... Какая ты красивая.

Своими словами он лишь подтверждал мнение Дарьки, что мужчин интересует не душа женщины, не её интеллект, а лишь стройное голое тело.

Если говорить по чести, Дарина Волкова не считала себя писанной красавицей, у ног которой штабелями падают мужики, себя она называла не иначе как ребёнком, не замечая, что многие лица противоположного пола оборачиваются вслед задумчивой девушке.

Шаг. Ещё шаг.

Печёрский жадно рассматривал девушку, приближаясь шаг за шагом. Он не мог унять своё бурное воображение, рисовавшее картины, одну притягательнее другой. В его мыслях, они с Дариной уже лежали на хлопковых в цветочек простынях огромной кровати Ольги Вячеславовны. Он чуть ли не на яву ощущал вкус её губ, бархатистость нежной кожи, шёлк её длинных густых волос.

Его дыхание участилось, зрачки расширились, сердце громко бухало в грудной клетке.

Он хотел девчонку и собирался исполнить свои фантазия, обратив их в явь.

Миг, и он обнимает её, прижимая руки Дарины к телу, вдыхает запах волос, от которых ещё веяло ароматом шампуня с вишней. Девушка хотела отстраниться, но он лишь крепче прижимает непокорную сестру к своему телу. Его губы находят её уста.

Ей не хватает сил, чтобы отпихнуть от себя Костю, который был выше и тяжелее, она была слишком слабой и хрупкой, чтобы дать отпор. Он, казалось, не замечал её потуг и желания выбраться из крепких объятий парня. Дарине не нравились его руки, блуждающие по её телу, которые то погладят ягодицы, то сожмут талию. Ей не нравился его поцелуй: девушка надеялась, что впервые будет целоваться с тем, кто ей будет хотя бы симпатичен, а не с братом, который и не брат, с которым, к тому же, ей было некомфортно находиться в одном помещении, а не только в таком близком контакте.

Лучше уж Люпо, чем Костик Печёрский.

Как ей пришла эта мысль в голову она вообще не поняла, но где-то в глубине души признала, что Дан ей много симпатичнее, чем лапающая её особь мужского пола. Она даже застыла, не замечая, что тонкие руки уже свободны.

Ладонь Кости нашла разрез на юбке и нырнула под платье, чтобы начать исследование голой кожи под ним. А девушка ещё раз прокляла это алое непотребство.

Печёрский медленно подталкивал девушку к огромной кровати хозяйки дома.

– Костя, отпусти меня! – наконец-то удалось девушке сказать, когда губы кости начали исследовать открытую шею. – Костя!

Она вновь попыталась его оттолкнуть, но вряд ли бы он отпустил (парень был уже не в состоянии мыслить здраво и делать различие между согласием и отказом), если бы не пришедшая раньше времени Ольга Вячеславовна Печёрская.

– О, а вы тут? – только и смогла озвучить очевидное та. Ольга была рада, что Костя всё же смог добиться внимания понравившейся девушки, что малышка всё же обдумала её слова. Вот только жалела Печёрская, что пришла не вовремя и помешала влюблённой, как она думала, паре.

Ольга Вячеславовна как-то забыла, что племянница несовершеннолетняя, хоть у той и будет день рождения на днях.

Костя промычал что-то неразборчивое, злясь на мать, что та помешала. А лицо и шея Даринки сравнялись цветом с платьем, девушка отпрянув, наконец, от переставшего её удерживать парня, выбежала из комнаты, чуть не снеся при этом тётку.

***

Даниил Люпо не знал, что происходило в соседском доме, иначе мужчина не смог бы сдержаться, и на одного представителя славной семьи Печёрских в этом мире стало меньше.

В те долгие минуты он стоял в лесу и старался не поддаться зову, который жестко требовал ответа от беглеца. Ему приказывали вернуться домой.

VIII

– Как ты знаешь, сын мой, в этом году место для Большой охоты должен был выбрать твой брат, – совсем седой, но ещё крепкий мужчина, одетый в тёмный костюм, сидел, развалившись, в огромной потёртом кресле, обитом бордового цвета тканью. И не то, чтобы не было в этом доме новой мебели, но именно это кресло передавалось уже несколько поколений от главы к главе в этой семье.