Волчица (СИ)

Не могла же она сама сбежать, право слово. Не настолько же была глупа девчонка?

А меж тем его зверь продолжал крушить всё вокруг. Ему было безразлично, кто или что попадает под его лапы с острыми чёрными когтями. Ему было всё равно, друг и сторонник, враг или верный пёс попадается на его пути, сейчас он хотел лишь одного: убивать.

Вырванные с корнем молодые деревца, глубокие рваные следы от когтей на стволах древних, как сам клан, деревьев, несколько тел, по которым не понятно было мертвы они или ещё живы, можно было лишь с уверенностью сказать, что полнолуние для них закончилось совсем не так, как планировалось, и прятавшиеся по углам жители поселения, наблюдающие картину беснующегося вожака. Они не знали, что произошло, что вызвал такой приступ гнева у их обычно хладнокровного главы.

Да, Дамир Люпо был жесток, его вполне логично опасались, не переступая ему дорогу, вот только он никогда не вёл себя подобным образом, предпочитая продумывать каждый свой шаг, играя со своими жертвами.

Несмотря на бешенство своего волка, Дамир каким-то образом умудрялся сохранять человеческий вид и способность мыслить, пусть не особо здраво и чётко, но всё же. И это дало свои плоды: совсем скоро он пришёл к выводу, который тут же сорвался с его уст, а сам он как-то совсем внезапно замер:

– Даниэль...

***

Девушка с трудом приходила в себя.

Голова болела так, что казалось, вот-вот и она просто разлетится на части, окропив кровью и мозгами всё вокруг (эх, а Иринка говорила, что голова болеть не может, ведь голова – кость), а тело жутко ломило, хотя какое тело? Ей почему-то казалось, что она была каким-то вязким киселём, а не вполне симпатичной себе девушкой, с который за последнее время столько всего случилось.

***

Даниэль гнал машину по просёлочным дорогам, особо не заботясь, что с ней может что-то случится или что они застрянут в какой-то грязной канаве. Конечно, могли задержать и доблестные защитники правопорядка, но с ними вполне можно было договориться. Его главной задачей на этот час было убраться как можно дальше от проклятого Луной поселения клана и старшего братца, молодая жена которого уж очень долго не приходила в себя, что Даниэля начинала беспокоить.

Он часто бросал взгляд в зеркало заднего вида, в котором можно было увидеть лежащую на заднем сиденье совсем без движения Дарину Люпо. Да, теперь уже официально Люпо. Жена, а не только приёмная дочь и сестра. Даринкин обморок, вызванный им искусственно, перешёл в крепкий глубокий сон, приправленный наркотическим веществом. Девушка раскраснелась, на лбу выступили бисеренки пота, но она продолжала крепко спать, не обращая ни малейшего внимания на тряску машины в дороги, ругательства сквозь забы Даниэля и тихий далёкий зов её мужа (хотя его она точно не могла слышать из-за введённого вещества).

Дану, бессомненно, было только на руку, что она до сих пор не пришла в себе. Он не был уверен, что девчонка обрадуется его самовольничеству. Может, ей понравилось находится с Дамиром? Или, быть может, ей вскружила голову возможность быть альфа-самкой. Хотя нет, тут же одёрнул он себя, Даринка не такая, и она любит его, Дана. Разве не так? Или он ошибается?

А могло быть такое, что она влюбилась в своего мужа?

Солнце уже давно покинуло зенит, а девчонка даже не пошевелилась, хорошо хоть дыхание было спокойное и уверенное, как и сердцебиение, к которому Дан прислушивался – всё это его успокаивало. Согласно его плану им пора было бросать машину, но он не мог этого сделать, пока девушка не очнётся: слишком приметно. Он не знал, бросились ли уже в погоню за беглецами или нет, но замести следы следовало.

Младший из братьев Люпо уже начал переживать, что не рассчитал дозу, когда девчонка, наконец, пошевелилась, медленно просыпаясь. Что ж, наверное, вещество, его действия и бессонная ночь с длительным за бегом сказались на длительности её сна.

А солнце уже клонилось к горизонту, ознаменую конец дня.

***

Она не знала, сколько пролежала в таком состоянии: сосвсем без движения с раскалывающейся головой и глазами, которые отказывались открываться. Тело всё также болело, но постепенно чувствительность возращалась, и она уже без содрогания думала о том, чтобы пошевелиться (киселём она себя больше не ощущала). Отдохнувшей она себя не ощущала совершенно, хотя была несказанно рада, что голова соображала.

Способность вспоминать (до этого ей было больно даже думать) медленно, но верно начали отзываться.

Девчонка не думала, что ночная гонка так утомит её, что она рухнет без сил. Дамир точно забыл упоминуть, что первый оборот приведёт к подобному состоянию. Хотя о чём это она, Дамир Люпо вообще старался лишний раз ничего не рассказывать и не говорить с ней, только приказывал и изучал, постоянно дотрагиваясь до неё. Спать и вовсе не позволил отдельно: постоянно она просыпалась из-за тяжести спящего Дамира или же от его совсем не целомудреных прикосновений.