Волчица (СИ)

Она знала. Миша умудрился ограбить со своей бандой три ювелирных магазина, и ещё застрелил полицейского при аресте – ему нужно, и правда, сказать Флоту спасибо. Ну, зато и Флоту нужно сказать спасибо за полученные тогда Мишей отменные навыки вождения и ремонта всего, чего угодно: от мотоцикла до ракетного крейсера!

– Ну, за здоровье!

– За здоровье!

– Говори, Миша. Я же вижу: всё – не как всегда. Ты… Сердишься на меня?

– Вот уж нет!.. Я… Сержусь, верно. Но уж – не на тебя, Ленайна. – Миша взглянул ей в глаза. Ленайну поразила одинокая слеза, прокладывающая мокрую дорожку по одной из щёк! – Я сержусь на наше Государство, мать его …тти!

– Почему?! Разве всё это, – Ленайна обвела рукой помпезно-шикарные стены с золотой лепниной и обоями в цветочек, ажурно-изящную литую люстру, толстоворсые натуральные ковры на полах и деликатесы на сервировочном столике размером почти с палубу авианосца, – нам даёт не грёбанное Государство?

– Да, верно. А знаешь, как это на самом деле называется с моей точки зрения? Да и с точки зрения любого… мыслящего… человека?

– Ну и как? – Ленайна уже хмурилась. Миша тоже – опять, похоже, подсознательно протестует. Или уже не подсознательно.

– Сыр в мышеловке! Мы все – танкисты хреновы! – живём в бархатной мышеловке!

И рано или поздно расплата наступит! Прихлопнут нас, как мышек! И не помогут нам никакие «Домпериньоны»!.. – он презрительно фыркнул, и могуче шваркнул о стену пустую бутылку, разлетевшуюся по полу и ковру толстостенными темнозелеными осколками натурального стекла.

Тотчас из скрытых нор в стенах повысыпали роботы-уборщики, и через минуту так же бесшумно скрылись обратно, ликвидировав следы Мишиного выброса злобы.

Миша буркнул:

– Вот. Это самое я и имел в виду: мы – пленники. Заложники Системы. Рабы самих себя. Как же объяснить-то… – язык техника уже заплетался.

– Да знаю я. Мы такие – потому что мы такие.

Удачно получившиеся благодаря чьим-то анонимным генам уродцы. Хреновы мутанты с обострённой, и почти донага обнажённой активно-асоциальной психикой. Которая позволяет лучше, чем у миллиарда посредственностей, сереньких обывателей, и прочих дисциплинированных рабов-баранов, объединять свои усилия для…

Ведения боя. Для войны. – пару лет назад Ленайна, воспользовавшись спецдо-пуском достала и прочла закрытые, и предназначенные лишь для руководства, сделанные лучшими психологами-социологами, «Заключения», ставшие итогами их тестов-иссле-дований-опросов-наблюдений. Впоследствии засекреченные.

Нужно же знать, что про тебя думают остальные… Обычные люди. И это самое «Руководство».

Поэтому она хорошо и давно для себя всё это сформулировала: не только у Миши случались в их тройке приступы депрессии и озлобления.

На Систему. На Государство. На «обычных людей». На Сверков.

На самих себя!

– Да… Да. Ты меня понимаешь… Как я тебя уважаю, Ленайна! – он мутным взором окинул её фигуру, вряд ли уже различая хоть что-то, и попытался погладить по щеке. Рука сорвалась, и Миша чуть не завалился под стол.

Он уже с трудом держал голову. Пора!

Ленайна потащила напарника в туалет: вовремя!

Миша успел ещё и порыдать. Над унитазом. И потом – у неё на плече.

Затем пришлось и дотащить крепыша до их шестиспальной кровати.

Уложить удалось слева от Линды: Миша, после рвоты, вздыхал и постанывал. Крупные слёзы бессилия катились по щекам.

Как она его понимала! Но сама обычно плакать не могла.

А жаль. Может, полегчало бы. И пусть изменить они ничего не в состоянии, но…

Отдохнуть, «перебеситься», и снова обрести «форму» и собраться с Духом перед следующим вылетом – надо!

На них – вся надежда чёртовых, оставшихся у людей, Миров!

Сама Ленайна прилегла справа от Линды. Но спать не могла.

Каждый раз – одно и то же!

Вначале они в угаре боя крушат и взрывают всё, до чего может дотянуться выпущенный из неведомых дебрей подсознания первобытный Зверь!

Затем… Затем дома, в обстановке осмысления и расслабления стыдятся сами себя. И своей работы. Горечь осознания того, что не на кого переложить ответственность за…

Убийства.

Как их не назови, но даже убийства врагов – всё равно – убийства!

Неужели же из всех неисчислимых: прежде – за триллион, а сейчас – восьмисот тридцати миллиардов, расселившихся по ста тридцати пяти, а сейчас – ютящимися на оставшихся восьмидесяти шести Мирах, людей, только в них, нескольких сотнях танкистов, сохранился тот, охотничий, кровожадный Инстинкт?! Который только и позволяет успешно воевать с технологически всё ещё превосходящим, но, к счастью, не столь многочисленным, противником?!

Что же в них, слаженно думающих, и связанных незримыми узами крепче, чем наручниками, есть такого, что позволяет поместить их, танкистов, на остриё разящего без промаха, копья военной мощи Человечества?!

А ведь что-то – есть!..

Неспроста же ради получения такого обученного и слаженного экипажа, прощают и убийства преступникам, и гордыню изгоям, и…

Много чего ещё прощают – если церебральные показатели Мозга указывают, что вот этот человек – идеален для тройки!..