Волчица советника

В столовой, превращенной главным лекарем в операционную, мне стало дурно. На столе, на длинном деревянном столе, за которым когда-то обедала княгиня, лежало мясо — еще живое, чувствующее, совсем недавно бывшее людьми. Закатившиеся глаза, жуткие рубленые раны, сизо-багровые клубки кишок, звон арбалетных болтов, которые вынимали из тел и бросали в жестяные ведра, запах паленого волоса, спирта, карболки, противно-приторный — опиума и разлагающихся тканей, духота. Помню, как задрожали руки и ноги, как брызнули слезы, как заплясали круги перед глазами, как к горлу подкатил ком…

— Леди, какого хрена вы здесь забыли?! — рявкнул Майур, бывший в госпитале князем и богом. Подсунул мне под нос нюхательные соли, оттолкнул к приоткрытому окну. — Только с вами мне возиться не хватало!

Я жадно присосалась к форточке, вдыхая чистый морозный воздух.

— Меня граф прислал. Помогать, — в два приема проговорила я.

— Помогать? Чем, простите?

Я пожала плечами. Понятия не имею. Пусть он меня сейчас выгонит, и я с чистой совестью скажу Йарре, что в госпитале мои лекарские потуги никому не нужны.

— Раны чистить умеете? Бинтовать?.. Нет?

— Нет.

— Ну так идите отсюда, здесь люди, а не куклы, и, пока я с вами разговариваю, они умирают!

— Успокойтесь, господин Майур, — услышала я голос Тима.

Хорошо, что он пришел. Пусть выведет меня из этого кошмара, пока я в обморок не свалилась. Может, через окно сбежать? Плевать, что на мне домашние туфли, а на дворе совсем неапрельские сугробы. Там, прямо позади меня, лежит совсем мальчишка с располосованной грудиной, и под сломанными ребрами виднеется розовая тряпочка легкого. Не хочу на это смотреть.

— Успокойтесь, Майур. Его Сиятельство не прислал бы мою сестру без серьезной причины. Да, она не умеет шить раны и вправлять кости, но это же не все травмы?

— Еще ожоги, — скрестил руки на груди главный лекарь. — Как леди относится к хорошо прожаренным стейкам?

— К ожогам нормально, — прошептала я.

Все детство с волдырями на руках проходила.

— Еще что? — допытывался Тим.

Майур недовольно скривился.

— Еще яды. Но граф с меня голову снимет, если с его… кхм… леди что-то произойдет.

— Что за яды? Магические?

— Слава Светлым, нет. Лизарийцы используют какую-то растительную дрянь, начиняют шипами духовые трубки. Колючки острые, они глубоко проникают в тело и начинают разлагаться, размягчая ткани и отравляя кровь. Да сами полюбуйтесь!

Майур подвел нас к лежащему на столе мужчине. Тело бледное, раздутое, как у утопленника, а на плече, на животе, на боку — темно-синие круги размером с монету.

— Нож, — не глядя, скомандовал он, и одна из островитянок спешно протянула ему продезинфицированную сталь.

Лекарь полоснул мужчину по плечу, и я шарахнулась прочь при виде гноя.

— Боги, — уткнулась я в плечо Тима. Брат, сглотнув, прижал к носу надушенный платок.

Майур бросил на нас презрительный взгляд.

— Распорки!

Служанка быстро вставила в рану расширитель, а лекарь подозвал меня.

— Полюбуйтесь, леди. Видите шип? Он уже почти растворился.

Да, я видела — тонкая ярко-зеленая игла, прошившая дельтовидную мышцу.

— Ложку!.. И эту дрянь нужно удалить, рану промыть, наложить целебную мазь и перевязать… — комментировал Майур свои действия. — Вот сука! Арон! — Окликнул он лекаря, больше похожего на коновала. — Шип сломался и ушел вглубь, ложкой не достать! Нужно вырезать мышцу!

— Не руку? — спросил Арон. — Кость задело.

— Убейте, — хрипло прошептал раненый. — Лучше убейте…

— Налюбовались? — зло спросил Майур. — А теперь проваливайте, барон! И сестру уведите!

— Поняла? — тихо спросил меня Тим.

— Поняла, — прошептала я, борясь с дурнотой. Протиснулась мимо лекаря и сунула пальцы в рану.

— Вы рехнулись, леди?!

Тим крепко схватил Майура за плечо. При необходимости руки брата могли быть стальными.

— Видите ли, господин Майур, — тихо заговорил он, — у моей сестры иммунитет к большинству ядов. Но это, как вы понимаете, тайна. Поэтому сейчас вы громко восхититесь ее волшебными ручками и чудесной мазью, предохраняющей кожу от отравы. А потом, так же громко, посетуете, что мази мало и вам самим придется довольствоваться хирургическими ложками. Одно-единственное слово об иммунитете Лауры — и я вас на струне повешу. Все ясно? — улыбнулся Тимар, поправляя Майуру лямку мясницкого фартука.

— Я снимаю с себя всякую ответственность за жизнь леди, — пропыхтел тот, безуспешно пытаясь вырваться.

— Не стоит, — посоветовал Тимар. — Лучше следите, чтобы она никуда не влезла.

— Достала, — показала я тонкий, как игла для вышивки бисером, обломок. — Тим, одолжи, пожалуйста, платок.

Сообразив, что я имею в виду, Тимар снял с шеи тонкий шелковый шарф, свернул его треугольником и повязал, закрывая мне нос и рот. Цитрусовый нероли его одеколона частично забил сладковатый запах дурно пахнущих ран.

— Удачи, господин Майур, — похлопал лекаря по плечу Тим. — Справишься? — поцеловал он меня в висок.

Я поморщилась — можно подумать, у меня выбор есть. Йарре можно дерзить, можно втихую игнорировать его приказы, но открытого неповиновения он не потерпит.

— Эти шипы в ранах… Они часто ломаются? — спросила я.