Волчица. Тварь Пустоши

Настя была уверена, что через десять боев, если она выживет, - никаких денег ей не отдадут и даже не отпустят без денег на все четыре стороны, а попытаются засушить на потеху туземцам, как и собирались. Ну, хотя бы не завялят на еду, - побоятся отравиться. Жалкое утешение в случае жалкого проигрыша.

Ярость взорвалась в ее душе внезапно, - ярость даже не против самой смерти, а именно против жалкой и нелепой смерти. Когда ее убивал Сирус – она умирала, так и не сдавшись, поправ нелюдя с его садистскими пытками. Когда ее убивали на арене – она показывала фак не столько смерти, сколько «обстоятельствам непреодолимой силы». И вот сейчас она, устав умирать, спокойно собирается стать сушеной воблой?! И нет, ее усталость от своих смертей – это не оправдание!

Да, завтра не будет ни мага-лекаря, ни оберегов, ни Файлера, заботящегося, чтобы ее как можно дольше не убили. Завтра не будет императорской четы, благосклонно позволяющей новой игрушке развлекать их дальше. Завтра не будет многого, важного для выживания в бою. Но и завтра – она останется сама собой, русской девчонкой с планеты людей. И черта с два этот мир нелюдей положит ее на лопатки!

***

Далекий – казалось бы – первый бой на острове обрушился на Настю, как падает тропическая ночь – вдруг.

Утром перед поединком она одела грубо пошитые штаны и рубаху из отбеленной солнцем парусины. Ильем настаивал, чтобы она сражалась обнаженная, - сорванную с нее одежду ей так и не вернули, - но Настя в долг заказала кусок паруса и толстые нитки с парусной иглой. За несколько ночей она практически на ощупь сшила себе самую примитивную одежду и люто возненавидела шитье на всю оставшуюся жизнь. Подобранный обрывок цепи она пришила спиралью к изнанке рубахи, чтобы защитить «броней» сердце хотя бы спереди. Теперь, если она погибнет, то заявится к СВОЕМУ Богу в чистом белье.

Толпа вокруг расчищенной и утоптанной «арены» почти не отличалась от столичной, - так же впереди восседали туземцы побогаче, и так же делались ставки, только к шуму толпы примешивался шум океана.

Настя стояла на арене с копьем и хмуро ждала на поединок могучего противника. Когда против нее встал невысокий смуглый человечек, похожий на мумию шамана, - она не обратила на него никакого внимания. «Шаман», не сводя с нее глаз, требовательно поднял руку, кто-то подбежал и вложил ему в руку копье.

Противник молниеносно напал на нее, почти невидимый в вихре пыли и стремительном вращении копья, нанося удары копьем в спину, ноги и голову. Боль от пропущенных ударов мешали ей сосредоточиться и начать не отбиваться, а нападать. Не спасали ни ее мгновенная реакция, ни длинное древко копья, ни ее огромный рост – этот пигмей за пять минут превратил ее в кровоточащий кусок мяса. «Шаман» бил с такой силой и носился с такой скоростью, что было ясно – он накачан каким-то зельем. И еще: он был весь обвешен артефактами, вспыхивающими сквозь пыль на палящем солнце.

Кровь залила лицо, мешая видеть вертящегося вокруг нее врага. Копье противника сильно ударило ее в грудь, рядом с сердцем. Если бы не цепь, ее грудь сейчас бы пробили! Настя с бешенством метнула свое копье во врага, и - не попала. Взвыв от ярости, забыв про все приемы, она бросилась вперед, не обращая внимания на рубящие удары шаманского копья, и поймала проклятую тварь скользкими от крови руками. Заглянув в затуманенные зельем узкие глаза, она мгновенно свернула врагу голову, легко оторвала щуплое тело от земли и метнула в вопящую толпу.

Раскидывая мечущихся вокруг нее аборигенов, Настя медленно побрела с арены к океану, мечтая упасть и забыться, чтобы не чувствовать боли израненного тела. Как бы ей без помощи мага - лекаря не истечь кровью или не получить заражения. Умирать ей нельзя, - она должна добраться до Сируса.

Потом она кое-что вспомнила и вернулась на арену. Сразу несколько человек испуганно кинулись подбирать с земли валяющиеся копья, но Настя вернулась не за оружием. Перебить всех людоедов на острове ей не удастся, а сбежать отсюда нельзя. Она брезгливо собрала с мертвого «шамана» все артефакты и побросала их в подол своей окровавленной рубахи. Пригодятся.

Глава 8

Мальчишка из монастыря сказал, что Царицу Пустоши забросило на Острова к людоедам, но у нее не работает тук Каарта, и поэтому она не может вернуться. Вьищ просил спасти ее. Зачем? С каждым днем Каарт все меньше думал про Насту, потихоньку излечиваясь от странной болезни. Какая все-таки у него мощная сила внушения! Все Древние умеют внушать, но у него, Каарта, по сравнению с Вьищем – эта сила просто огромна. Жаль, что его каждый раз что-то удерживало от внушения этой разумной с другой планеты. А нужно было сразу внушить любовь и тяготение к нему, Каарту. Заодно бы он заставил ее забыть все ужасные воспоминания о рабстве, и всем было бы хорошо! Все были бы здоровы, удовлетворены и довольны!