Волчицы

— Вы играли на пианино! Почему вы мне об этом не написали?

— Но это же такой пустяк!

Чуть слышно скрипнула половица, я невольно повернул голову в сторону гостиной. Элен тоже посмотрела туда.

— Входи же, — негромко пригласила она кого-то. В комнату вошла, вернее, бесшумно скользнула молодая девушка.

— Моя сестра Аньес, — представила Элен.

Я встал, поклонился и ощутил резкий, теплый, такой же живой, как запах звериной шкуры, аромат лаванды. Аньес оказалась той самой незнакомкой, что впустила меня в дом, девушкой, бежавшей по темной улице после комендантского часа.

— Приношу вам свою глубочайшую признательность, мадемуазель. Если бы не вы, пришлось бы ночевать на улице.

Наступила короткая пауза. Кажется, я допустил бестактность. Элен бросила на сестру быстрый взгляд, смысл которого был мне непонятен, Аньес улыбалась. Она была невысокой, белокурой, очень тонкой и хрупкой, у нее был растерянный, слегка обращенный в себя взгляд, столь характерный для близоруких, — взгляд, исполненный томной и лукавой нежности. Она молча наблюдала, как я усаживаюсь.

— Сестра задержалась у знакомых, — пояснила Элен. — Она ведет себя неосторожно. Следовало бы знать, что с немцами шутки плохи.

Я отправил в рот несколько ложек варенья. Натянутость, воцарившаяся с появлением Аньес, была мне на руку.

— В письмах вы ни разу не упомянули о сестре, — заметил я.

Аньес продолжала улыбаться. Казалось, Элен была раздражена и не знала, что ответить.

— Иди спать, — наконец сказала она. — Завтра опять расхвораешься, если сейчас не ляжешь.

Аньес, как маленькая девочка, подставила ей для поцелуя лоб, затем сделала в мою сторону едва заметный реверанс и вышла из комнаты какой-то неестественной походкой — руки по швам, на затылке похожая на корону тяжелая коса.

— Сколько ей лет? — шепнул я.

— Двадцать четыре.

— Больше шестнадцати не дашь. Она очаровательна.

Еще одно неосторожное замечание с моей стороны. Я сознавал это, но сделал его намеренно. Элен вздохнула.

— Очаровательна, вы правы… Но причиняет мне столько хлопот… Еще что-нибудь хотите?

— О нет.

— Чашку кофе.

— Спасибо.

— Сигарету?.. Не стесняйтесь.

Она принесла мне пачку «Кэмел» и спички. Я ни о чем не спросил, однако про себя подумал: «Кэмел» —то уж наверняка не из деревни.

— Пойдемте, я покажу вашу комнату.

По узкому коридору мы прошли в комнату с альковом, которая меня сразу покорила. Сейчас я задерну занавески алькова, забьюсь туда, как зверь в нору. Я всегда любил всевозможные тайники, укромные уголки. Во мне вдруг поднялась волна признательности к Элен, я взял ее руки в свои.

— Благодарю… Благодарю… Я счастлив оказаться у вас, познакомиться с вами…

Она отшатнулась, возможно, из боязни какого-нибудь более смелого шага с моей стороны. Я мог побиться об заклад, что у нее еще не было мужчины. Странный она человек, так мало похожий на адресата Бернара! Я нежно поцеловал ей руки, понимая, что это может ее тронуть. В моих глазах это выглядело смешно, но она наверняка относилась к этому иначе.

— Спокойной ночи, Элен.

Я разделся, вещи бросил на кресло. На пол упал бумажник Бернара. Я поднял его, подбросил на руке, затем сунул в карман. Бумажник Бернара! Мой бумажник!

Глава 3