Волчицы

Куприянов даже не пытался отогнать это наваждение, он знал, что ему уже никогда не удастся вычеркнуть из памяти странное, так и не понятое им до конца существо, с которым его свела судьба. Да профессор и не желал забывать девушку-оборотня. Так ему и надо, пусть образ умершей девушки мучает его всю оставшуюся жизнь. Добрая девочка простила профессора перед смертью, но он-то сам никогда не забудет, что именно из-за него Машу лишили свободы и попросту убили неволей. Ему уже никогда не примириться с собственной совестью. Зыбкая надежда вернуть оборотню свободу рухнула в одночасье. Заручившись поддержкой Тихого, Куприянов воспрянул было духом и вот такой неожиданный удар. Необходимо известить о случившемся полковника, он как раз сейчас в городе. Набраться бы только смелости взглянуть ему в глаза.

Маршрутный автобус доставил Куприянова в один из окраинных районов уже поздним вечером. Не медля, он направился к Тихому. Полковник приехал в город накануне вместе с ним и снял скромную квартирку на окраине.

Полковник внимательно выслушал рассказ профессора о ночном происшествии. Ни один мускул не дрогнул на лице Тихого, но в глубине его глаз Куприянов заметил печаль.

— И что же вы теперь собираетесь делать? — хмуро спросил Тихий.

Куприянов тяжело вздохнул.

— А что теперь можно сделать? — с тоской отозвался он. — Все кончено. Вы даже не представляете, как страстно я желал вернуть Маше свободу. А теперь… Не в моих силах вернуть ее к жизни. Выходит, что я зря вас побеспокоил.

— Я бы сказал, не зря, а слишком поздно, — поправил полковник.

Внимательно посмотрев собеседнику в глаза, он заметил:

— Я вижу, вы очень привязались к волчице.

Профессор покачал головой.

— Для меня она не волчица. В моей памяти она навсегда останется милой доброй девочкой. Если бы вы только видели этого нежного ангела, ее глаза…

— А что с ребенком? — спросил Тихий.

— Говорят, что с ним все в порядке, но меня к нему не допускают. Я больше не видел его с той ночи.

— Послушайте, я поднял старые связи, позвонил кое-кому, — произнес Тихий. — Как я и предполагал, проекта «Вервольф» официально не существует. Есть только заявка на его разработку от частного исследовательского центра генетики. Того самого, что открыл здесь свой филиал.

— Что это значит? — насторожился Куприянов.

— Работы над проектом ведутся несанкционированно, — пояснил Тихий. — Конечно, все организовано не самим Сабуровым, есть кто-то повыше его, кто заварил всю эту кашу. Мне не удалось выяснить, кто он или они. Но понятно, что тем, кто все это затеял, любой ценой нужны положительные результаты и как можно скорее, чтобы легализовать проект и снять под это дело большие деньги. Очень большие. Понимаете?

— Честно говоря, не очень, — признался Куприянов. — Куда вы клоните?

— Эксперименты будут продолжаться над ребенком Маши, пока не увенчаются успехом или пока он не умрет. Но даже в последнем случае, я думаю, организаторам проекта хватит совести подтасовать факты и добиться своей цели. Это госзаказ, финансирование и необходимая свобода действий. Вот тут-то и может случиться катастрофа, которой вы боялись. Испытания на людях продолжатся и, к чему это приведет, одному богу известно. Но сейчас меня беспокоит даже не это.

— А что же?

Полковник ответил не сразу. Он встал, подошел к окну и задумчиво устремил взгляд в черноту ночи.

— О чем вы думаете? — спросил Куприянов.

— О них, — коротко ответил Тихий.

Куприянов без лишних объяснений понял, кого имеет в виду полковник. Повернувшись к гостю, Тихий произнес:

— Все это начато мною тогда, в Огнево, много лет назад. Как я ни пытался отстраниться от всего, что было, прошлое упорно настигает меня. Стало быть, мне и надлежит поставить точку в этой истории.

— Я не совсем вас понимаю, — растерялся профессор.

— Я преследовал этих существ много лет, прежде чем понял их сущность, их жизнь. Мы с вами приоткрыли завесу над удивительной тайной природы. Понимаете? Мы не единственные представители разумной формы жизни на этой планете. Есть еще и они.

— Вы думаете?..

Тихий не дал договорить профессору.

— Да, теперь я в этом убежден, — кивнул он. — Это не мутанты, не ошибка природы, не ее каприз, а совершенно иная форма разумной жизни, которая развивалась параллельно с человеческой цивилизацией. Возможно даже, что они гораздо древнее нас.

— Это очень смелое утверждение, — пробормотал Куприянов. — Откуда такая уверенность?

— Считайте это интуицией, инстинктом, — ответил Тихий. — Доказать я ничего не могу, да и не собираюсь, просто чувствую. Но суть не в этом. Вы слышали волков там в лесу, у стен института?

— Да. Они воют постоянно. Я слышал от местных жителей, что на окраинах люди боятся выходить ночью из дома. Говорят, что волков стало много, как никогда.

— Я тоже это слышал, — кивнул Тихий. — Но ведь волки не выходят из леса?

— Вроде бы нет, — неуверенно ответил Куприянов. — По крайней мере, я не слышал, чтобы кто-либо с ними сталкивался.