Волчок (СИ)

Капитан, мужчина в плаще и резиновых сапогах, бросил швартовный канат на острую скалу и установил дощатый трап.

— А. Свой, значит? Рожа у тя знакомая, — заметил капитан и, не дав Севру ответить, затараторил дальше. — Я тут опять привез всякого. Ты не тяни, а то обглод найдет или водяной. Сахар особенно не оставляй

— Му-у-у.

— Ну, вот видишь, я же говорил, — с досадой упрекнул лодочник. — Ну, теперь подождете. Не помрете уж без риса. — Братец, не стой, помогай.

Север подхватил поставленный на трап ящик. Почти зажившее запястье снова заныло. Его ношу отобрал Снежок.

— М-мэ, — сказал бизон.

— А-а. Так что ж ты молчишь? Тогда отойди, мы сами, — сказал перевозчик Севру. — А ты, вообще, кто и откуда?

За Севра ответил Снежок, выдав сложный набор разных "му". Север молча наблюдал этот, не диалог, а какой-то полторалог, даже не пытаясь вставить хоть слово. Точнее, надеясь, что говорить ничего вообще не придется.

Когда ладья опустела, Север поблагодарил Снежка, залез в лодку и сел в указанное место.

— Извини, но дождевика второго не имею. Ну все, Снежок, до встречи!

Ответное мычание эхом прокатилось по пещере.

Ладья, двигалась сама, словно игрушка в невидимой руке. Несмотря на сильный ветер и волны, старая лодка скользила с лебединой грацией и невозмутимостью баржи. Однако брызги от волн все равно вынуждали съеживаться и прятать лицо под капюшон. Когда лодка начинала слишком сильно раскачиваться, перевозчик выставлял за борт руку и успокаивал волну.

Наблюдая за его работой, Север пытался вспомнить хоть одного знакомого с подобным талантом.

— Вы же не охотник? — скорее уточнил он, чем спросил.

— Нет, — нахмурился мужчина. — Грязное ремесло. А ты, значит, охотник?

— Вроде того… Наверное… Был.

— Ну, что ж, рад, что ты одумался. Нас все больше. Скоро Лютомир останется один со своей ненавистью и тогда придет конец его тирании. Старый хрыч получит по заслугам.

Север промолчал.

— Или ты не так думаешь?

— Просто план какой-то лохматый. Вот так взять и напасть.

— Чем дольше мы будем тянуть, тем больше будет жертв. Он никого не пощадит. В своей ненависти к навьим существам Лютомир не пожалел даже родную дочь. Я не говорю уже об отце Влада и всех остальных, кто не одобрил его методы правления.

— А причем тут отец Влада?

— Как это причем? Он — первопричина всего этого безобразия. Ну и первая жертва. Ты что же, не знаешь ничего?

Север хмуро посмотрел на лодочника.

— Нет.

— У Лютомира, — тихо начал мужчина, плавно поправляя ход лодки. — Была дочь Ольва. Она была очень близка с оборотнем Остроухом. Остроух был знатный дуралей, но, как говорят, сердцу не прикажешь. Да все его любили, что уж там. А вот Лютомир, естественно, был против мохнатого зятя. Он поставил условие, что даст благословение, если тот принесет ему от Змея Дар. Никто не знал наверняка, выполнима ли князева затея в принципе. Мы думали, Остроух отступится. А он, как честный, влюбленный дурачок, взял да и пошел в горы, притащил-таки дар и отдал Лютомиру. Ну а тот его сразу и убил. Это полбеды. Как оказалось, Остроух и Ольва успели заделать внука — угадай кого.

Север одним взглядом сообщил лодочнику свое отношение к угадайкам на такие темы.

— Лютомир ни за что бы не оставил волчонка в живых. Ольва это знала и решила бежать. Помог ей один охотник. Они были с Остроухом не то чтобы друзьями, но оба неровно дышали к княжне. Как же его звали… Берт…Грут…

— Герт, — бесцветным голосом подсказал Север.

— Точно, Герт! В общем, схватил он княжну и ко мне. Я тогда еще мальчишкой был, но уже тогда возил груз в Чистый. Мы и поплыли на этой самой лодке. Высадились вон там, — он показал на относительно плоский берег перед высоким полуостровом, вокруг которого шла ладья. — Построили там небольшой шалаш, но этого было мало. Герт в город вернулся, чтобы следы замести, а я в шалаше с ней сидел.

Лодочник чуть повернул ладью чтобы поймать течение.

— Так вот. Она тогда уже рожать скоро собиралась. А кругом грязь и холод. Я был в панике. Не знал что делать. Герт все не ехал. Я бродил по округе, искал хоть кого-нибудь. Возвращаюсь, а она забралась на скалу, — мужчина посмотрел на самый высокий край полуострова. — И на озеро смотрит. Говорит, мол, из-за нее никому жизни не будет. Я ее еле оттащил. А ночью пришел Снежок. Напугал всех до полусмерти. Но зато отвел в Чистый. На той же неделе Ольва и родила. А вскоре Снежок Герта привел. Тот сказал, что оставаться нельзя, князь послал охотников найти дочь живой или мертвой, а младенца убить. Тогда они в Поштору ее отвез, а на обратном пути его свои же допросили и убили по приказу Лютомира.

Север сидел, ни жив, ни мертв. Ужас и горе двумя тяжелыми жерновами стиснули сердце.

— Вы все врете.

— Чего это я вру?

— Моего отца убил оборотень. Так… сказали.

— Так вот кого ты мне напоминаешь, — горько вздохнул лодочник. — Сожалею. Не заслужил твой отец такой судьбы. Но он хорошее дело сделал. А теперь и ты...

— Нет. Это все неправда! — Север встал. — Какое еще хорошее дело?!

От эха с вершины островка посыпались мелкие камушки.