Волчок (СИ)

Второй стражник достал саблю. Давно нечищеное лезвие задрожало в его руках, когда в зал вошел грязный взлохмаченный фавн с бешеными глазами. Крысовек настороженно попятился. Дедок — божий одуванчик — сидел как ни в чем не бывало.

— Броса-ай! — проблеял фавн и по-козлиному устрашающе затрепал губами. — Бр-л-р-л!

Сабля звякнула об пол.

— Дяденька сатир, можно, я пойду? — промямлил стражник.

— Нет, нельзя, — сказал Элексий входя в зал следом за чудищем. — И это фавн, балда.

— Эл? — узнал пухлый, лежа на полу у стены.

Охотник подал ему руку, но не смог поднять крупное тело.

— Помоги, — попросил он пучеглазого.

Тот, не понимая, что происходит, на удивление легко согласился, подошел и ухватил товарища под локоть. Элексий одной рукой держал лапищу лежащего парня, а вторую положил на плечо его напарника. Оба стражника затряслись от разряда и рухнули без сознания, сложившись в одну кучу.

Элексий без сил облокотился на стену.

— Давай, останавливай шарманку, — попросил он помощника электрика.

— Сам останавливай, — окрысился тот.

— Лыш! Держи его! — крикнул охотник засмотревшемуся на колесо фавну.

— А? — отвлекся Лыш, и тут же от внезапного толчка распластался на полу, как опрокинутый на спину жук.

Помощник электрика без труда прошмыгнул мимо кинувшегося на него охотника и юркнул в дверь.

— Лышь, блин!

— Вот крыса! — прошипел фавн, вставая и бросаясь вдогонку.

— Не то слово, — тяжело выдохнул Элексий, все еще отходя от собственного электрошока.

Он перешагнул через стражников, поднялся по пандусу к решетке и подергал дверь.

— Дед, ключ у тебя? — спросил он у главного электрика.

— У Никитки был. Сейчас придет, — буднично ответил дед, не обращая внимания на валяющихся на полу стражников.

Никитка, стало быть, и был тот крыс, догадался Эл. Придет он, как же.

— Ща, Север, погоди.

Север не ответил — не было ни сил, ни культурных слов. Годить, это все что он мог в принципе. Если бы он знал, что процесс помощи затянется настолько, крикнул бы пароль еще в начале всего этого испытания.

— Дедуль, как остановить колесо?

Старший электрик растерянно смотрел на Элексия.

— Не знаю, сынок. Обычно само останавливается, когда чудище умирает.

— А если там человек?

— Да кто ж сюда человека посадит?

— А это, по-вашему, кто? — мирно упрекнул Элексий, показывая на Севра, и немного подтолкнул к нужной мысли мороком, развеивая старое внушение.

Лицо старика вытянулось и округлились глаза, словно он только что прозрел.

— Как это… Что ж это?.. Чего это делается? Где я? — он схватился дрожащей рукой за грудь, испуганно попятился и сел на стул.

Элексий махнул на него рукой и стал искать, чем застопорить колесо. Это надо было сделать плавно и осторожно, чтобы Север не убился. Для этой задачи нашелся только веник. Недолго думая, охотник осторожно, будто вдевая нитку в иголку, сунул его под барабан.

Хрясь! — сказал веник, вырванный из рук Элексия.

ТУДУМ! — грохнуло колесо.

Бы-дыщь! — Север затормозил головой.

На этом колесо не остановилось. Закусив веник, огромная бандура сошла с шестерней и медленно поехала с постамента. Элексий оттащил старика с пути колеса и отвел к двери, велев ждать его.

Колесо сошло на пол и медленно подмяло под себя генератор, уткнувшись в стену.

Генератор заискрился.

Свет потух.

Весь город погрузился во мрак.

Глава 52 Все смешалось

Север видел, как рождается вселенная. Сверхновая вспыхнула прямо на его глазах, когда он коснулся своим лбом с деревянным полом. Перекатываясь в съехавшем с места колесе, как плюшевый мишка в барабане стиральной машины, он думал, что плавает в космосе среди россыпи звезд и цветных галактик.

Когда сознание стало собираться в одно целое, тяжелое, гудящее ядро, и Север начал понимать что произошло, он первым делом проверил, не лишился ли своего дара. На ум сразу пришла Марийка. Чутье отозвалось на нее знакомым тянущим ощущением. Больше того, он чувствовал, что она напугана.

Такого еще не было, дар никогда не показывал эмоции объекта. И Север был уверен, что ему это не иллюзия порожденная травмой. Он ощущал страх, и четко знал, что он не его. Он сам пока не мог объяснить, как смог различить, где чьи чувства. Но для него это было так же очевидно, как понимание, где право, а где лево. Сама Мать-Навь протянула к нему от Марийки невидимую яркую нить ее души.

Охотник лежал на полу колеса и с интересом перекатывал в теле новое ощущение, пока его не отвлекли.

— Север! — кто-то звал из темноты и легонько бил по щеке. — Эй! Ты живой?

— Жива.

— Э-э…?

— Марийка жива.

— Блин…, — с жалостью вздохнул Элексий. — Здорово тебя приложило.

Север открыл глаза и тут же прищурился от противного яркого света. На руке у друга висела крупная заткнутая пробирка с пером жар-птицы внутри.

— Что это? — потянул он руки к светяшке.

— Жар-свет, — проговорил Элексий, вручая лампу Севру.

Север потряс пробирку, отчего перо засветилось ярче, а потом чуть угасло.

— А чего оно не сгорает?

— Здорово, правда? Хафён придумал. Правда не светит нихрена. Вылезай, — он подхватил друга подмышки и заставил подняться на ноги.