Волчок (СИ)

И в этот миг над озером вдруг раздался вой. Он словно придал ускорения ладье, и она резво пронесла своих пассажиров мимо скалы, на верхушке которой они увидели прыгучую черную фигуру волчка.

Оборотень дурашливо скакал туда-сюда вдоль обрыва, лаял и заводил одну волчью песню за другой.

В ответ он услышал веселый свист Гарьи и лодочника, а затем тонкий голосок игрушечной свистульки. Ее трель слышалась еще долго, пока вместе с лодкой не растаяла в озерной дымке.

Эпилог

Стена пестрела огнями. Через каждые десять метров стояли каменные домики, в которых поддерживался огонь. Поначалу это была простейшая мера для защиты от пересмешников. А после того как Влад открыл людям страшную тайну превращения девушек в хищных птиц, эти огни стали памятными. На домиках появились таблички с именами всех принесенных жертв и рельеф в виде перышек. Январь объявили месяцем скорби.

Пересмешники появлялись все реже и то где-нибудь вдалеке, и ненадолго. Они никогда не спускались на землю. А вскоре их и вовсе перестали видеть.

Весна смыла с города кровь и пыль и очистила сердца от пережитого ужаса новыми, долгожданными, звуками. Первая пара грачей появилась на площади. Изумленные прохожие даже не сообразили что-нибудь им покрошить. Так и застыли, открыв рты и глядя, как черные большеносые птицы перелетают с дома на дом, радуя людей своим уродливым граем. Апрель стал птичьим месяцем и отныне прилет грачей праздновали каждый год целую неделю.

За полгода Змееград оправился от разрушительных событий. Обновленные улицы и крыши блестели от летнего дождя. Люди привыкали, что в городе теперь бывает разная погода. Никто не жаловался на дожди, трудности с урожаем или на традиционную медицину с отварами, бинтами и прочими примочками. Никого не беспокоила, точнее никто не проявлял явного недовольства из-за того, что нечисть свободно разгуливала по улицам, заходила в лавки и закусочные. Жуткая ночь и смерть Лютомира остудила недовольных. Слово нечисть вообще старались не использовать, заменяя на чудь, лихо, или товарищ.

В городе стало относительно спокойно, но все понимали, что это затишье после бури и оно не продлится долго без руководителя. По праву рождения новым князем должен был стать Влад. Но он наотрез отказался от этой чести. Взамен предложив создать совет, в котором было бы по одному представителю каждой расы. В итоге временно решили собираться на площади и обсуждать проблемы всей толпой.

Главным ученым без раздумий назначили Хафена. Только работал он теперь не в тесном подвале, а в одном из просторных подземных помещений. Их тоже вскоре отреставрировали, а тоннели открыли для общего пользования. Вместо колеса построили ветряные генераторы, на башнях и стенах.

Кентавры стали огромным подспорьем в строительстве. Но когда они решили, что их помощь уже не нужна, то сразу ушли в леса. Все кроме Йура. Ему нравилось в городе. Нравилось помогать: что-то отвезти, принести, подержать, разломать, особенно последнее у него получалось лучше всего. Бывало, что мальчишкам не хватало игрока для дворового футбола — так Йур двоих стоил.

Была у него и другая причина остаться в Змееграде — здесь была похоронена его мать. В тихом уголке свежепосаженного парка, под памятником лежала плита, а на ней красивыми буквами описание ее героической смерти.

Скотовник и арену было решено сравнять с землей. Но пока не придумали, что построить вместо него, решили не трогать. К тому же одна клетка была до сих пор занята. В ней сидел Татий. Если бы он согласился вернуться в Чистый, помогать с поселком, его бы отпустили. Никто не хотел держать старого больного деда за решеткой. Но в нем уже не было ничего от старосты. По клетке день и ночь метался свирепый оборотень, обозлившийся на всех на свете. Еду приходилось подвигать к нему на длинной палке. Татий вгрызался в нее, и раскидывал еду. Отвары Хафена успокаивали его только физически. А к тому времени, как ученый подобрал отвар, чтобы подавить его волчью сущность, оборотня нашли лежащим без дыхания.

Чистый медленно пустел — многие перебирались в город. Марийке досталась целая квартира в стене недалеко от рынка. Семья не приняла ее обратно, хоть ей и не сказали это напрямую, но пожилая мать и дядя смотрели на нее с плохо скрываемым ужасом. Девушка не стала настаивать. Она предлагала Владу поселиться с ним. Но он всегда избегал ее компании, боясь, что когда-нибудь разговор зайдет о событиях в горах, или она начнет спрашивать, почему он не вернется в Явь. Ведь все знали, что его там ждут.

И это было правдой.