Волчонок

Проследив мой взгляд, Дженни оборачивается, и, хотя мне не видно ее лица, я чувствую охотничий азарт, начавший искрить в воздухе.

– Волчонок вернулся в логово, – она нарочито растягивает слова, пропитывая их нотками сексуальности. – Здравствуй, Тайлер.

На секунду разорвав наш зрительный контакт, Тайлер смотрит на плывущую в его сторону Дженни и, бросив короткое «Привет», вновь возвращается глазами ко мне. Вся надежда на обретение спокойствия мгновенно улетучивается под действием его изучающего взгляда. Нас разделяют десятки футов, но мне кажется, что я чувствую запах мяты с примесью сандала, врезавшийся мне в память, и ощущаю прикосновение его горячей кожи к своей. Идиотское наваждение. Это все от одиночества и тоски по Итану.

Дженни, грациозно подтянувшись на руках, вылезает из бассейна, а я, напротив, с шумом погружаюсь в воду. Надеюсь, когда я вынырну, эти двое будут флиртовать между собой, и это поможет моему бесстыдному мозгу отрезветь.

Проплыв в противоположную сторону, я выныриваю возле бортика, чтобы глотнуть кислорода, и понимаю, что Тайлера уже нет: Дженни стоит одна, глядя на меня с лукавой улыбкой на лице.

– Ты спугнула Тайлера? – пытаюсь шутить, чтобы скрыть смущение, которое не под силу смыть даже холодной воде.

– Я? – поигрывает бровями сестра. – Боюсь, я не способна оказывать на него такого влияния. Дело в том, что этот Волчонок уже «запечатлен».

При упоминании известной фразы из вампирской саги из легких вырывается истеричный смешок. Будучи подростками, мы с Дженни часто высмеивали нелепые диалоги между амебой Беллой и Эдвардом.

– А судя по твоему выражению лица, – продолжает сестра, – и тому, как старательно отводишь глаза, это для тебя не новость.

– Что не новость?

– Ой, да ладно, толстушка. Ты знаешь, что нравишься ему. Звереныш был так увлечен твоим плаванием, что едва на меня взглянул, и это при том, что мой мокрый купальник не оставляет простора для воображения и мне тоже есть что показать.

– Чушь, – бормочу себе под нос.

Пока сестра направляется к шезлонгам, я решаю повременить с загаром и поплавать еще, чтобы отсрочить грядущий шквал вопросов, который, без сомнения, свалится на мою голову, едва я вылезу из бассейна.

Когда я завершаю четвертый заплыв, позади раздается короткий всплеск волн. Обернувшись, вижу в воде широкую спину и темные шорты. Тайлер плывет в мою сторону. Расстояние между нами быстро сокращается, и мозг истеричным колоколом сигнализирует о том, что мне необходимо вылезти. Я подтягиваюсь на руках, но слишком поздно, потому что в этот момент твердая ладонь обвивает мою талию, утягивая в воду.

– Не уходи, – гулким эхом вибрирует в позвоночнике.

Я ужасно злюсь на себя. Хотя я далеко не из стеснительных, рядом с этим парнем превращаюсь в краснеющую пятиклассницу, с которой флиртует главный ловелас школы: способность трезво соображать замещается бешеным стуком сердца, конечности становятся ватными, а все вразумительные слова растворяются от единственного прикосновения.

Резко развернувшись, я сбрасываю с себя удерживающую руку и одновременно встречаюсь со штормовым взглядом Тайлера. Он в очередной раз нарушает все понятия о личном пространстве, находясь так близко, что мы почти касаемся друг друга телами. Я снова оказываюсь загнанной в угол: позади меня холодная плитка, не дающая пространства для маневра. Возможно, это заслуга бойцовских навыков Тайлера, привыкшего загонять оппонента в ловушку.

– Что тебе от меня нужно, Тай?

Иисус, я серьезно это сказала? Тай? Откуда это вообще взялось? Последствия выпитого шампанского или солнечного удара?

В потемневших глазах Тайлера промелькивает вспышка света, на секунду смягчающая черты его лица.

– Так меня называла мама.

Сердце тяжелеет и тянет от необъяснимого прилива тепла, но я в очередной раз напоминаю себе, что должна соблюдать границы.

– Прости за это. Не знаю, что на меня нашло.

Глаза невольно прослеживают капли воды, замершие на ярких губах, и в голову приходит непрошеная мысль, что Тайлер очень красив. Мужественная челюсть в сочетании с резко очерченными скулами, выразительные глаза и серповидный шрам на щеке, придающий его внешности неповторимую завершенность.

– Меня много лет так никто не называл. Я бы хотел, чтобы это была ты.

С опаской смотрю на Дженни, боясь увидеть ее реакцию на подобное общение, но, кажется, шампанское и солнце ее сморили: сестра не проявляет признаков любопытства, а значит, с большей вероятностью спит, прикрывшись шляпой и солнечными очками.

– А где твоя мама сейчас? – возвращаю взгляд к Тайлеру.

– Умерла, когда мне было четыре.

Я прикусываю язык, проклиная себя за излишнее любопытство. Бедный парень. Потерять маму в четыре, а отца… Итан говорил, что его папа умер, когда ему исполнилось восемнадцать, а значит, Тайлер тогда был еще совсем ребенком. Остаться круглым сиротой в таком раннем возрасте… Неудивительно, что он такой замкнутый. Но тогда кем он воспитывался?

Невысказанный вопрос повисает в воздухе, потому что в этот момент Тайлер снова подает голос:

– Я хочу, чтобы ты пришла на мой бой завтра.