Волчонок

Кофе на плите начинает предупредительно шипеть, наполняя кухню запахом подгоревших зерен, но я не могу пошевелиться, все еще пораженная услышанным. Как случилось, что за два года, что мы вместе, Итан ни разу не упомянул о том, что у него есть младший брат? Что могло произойти между ближайшими родственниками, что вызвало эту жгучую неприязнь, мрачными тенями мелькающую в глазах Итана?

– А как же твоя мама? – глажу его плечо в надежде немного расслабить. – Она тоже не общается с Тайлером?

Рука Итана вздрагивает под тканью идеально выглаженной рубашки, заставляя меня отдернуть ладонь и спрятать ее за спину.

– К счастью, у нас разные матери, Рика. Этот ублюдок – мой брат лишь наполовину.

Уже во второй раз внутренности неприятно сводит от хлесткого слова «ублюдок». Сейчас оно неприятно вдвойне, наверное, оттого, что Итан явно использует его в оригинальном значении.

– Кофе горит, – раздается мрачный хрипловатый голос за нашими спинами.

От неожиданности сердце проваливается вниз и, будто разогнавшийся теннисный мячик, снова подпрыгивает к подбородку. Я вдруг осознаю, что стою посреди кухни в одной футболке, к счастью, достаточно длинной, чтобы скрыть далекое от скромности белье, да и воронье гнездо на моей голове – совсем не та укладка, с которой я привыкла встречать незнакомых людей. Словно заторможенная юла, кручусь на сто восемьдесят градусов и замираю на месте, неделикатно приоткрыв рот.

Я совершенно зря переживала по поводу того, что окажусь самой раздетой на территории этого дома, потому что из одежды на парне напротив – лишь белое махровое полотенце, обмотанное вокруг бедер. И слух меня отнюдь не подвел: судя по влажным волосам, падающим ему на лоб, и поблескивающим на торсе каплям воды, это не Каспер плескался в душе.

Ударная волна раздражения, исходящая от Итана, иглами впивается в кожу, но даже она не останавливает меня от неприличного разглядывания незнакомца. Уж слишком разительно он отличается от всех парней, с которыми я привыкла общаться в университете, и тех, с кем меня пытался свести отец. Мы с ним явно ровесники, но в его темном, почти черном взгляде столько мрачности и холода, что я невольно задаюсь вопросом, в какой среде он вращается и чем зарабатывает себе на жизнь. На ту же мысль наводит серповидный шрам на его щеке, явно полученный много лет назад, и несколько заживающих кровоподтеков на ребрах и ключицах. Он точно неравнодушен к спорту, потому что такие тела без усилий не достаются: красиво вылепленные мышцы рук, треугольный торс, широкий, но без намека на перекачанность, рельефная грудь и твердые прямоугольники пресса.

Я корю себя за то, что так откровенно его рассматриваю, но оправдываюсь тем, что не каждый день вижу в десятифутовой близости образец тела со страниц «Sports Illustrated». Это всего лишь свойственное человеку любопытство, не более того.

– Что ты здесь делаешь? – разносится арктический голос Итана над моими волосами.

Парень равнодушно царапает мое лицо черным взглядом и переводит глаза на брата.

– Это и мой дом, – развернувшись спиной, он снимает турку с плиты и начинает наливать кофе в одну из приготовленных мной чашек.

– Рика готовила это не для тебя, – рявкает Итан, отодвигая меня в сторону. – Ты не имеешь никакого…

– Я хочу кофе, – невозмутимо отзывается парень, приваливаясь бедрами к кухонному островку, отчего полотенце немного сползает вниз, обнажая резную букву V.

Я не страдаю излишней стыдливостью, но сейчас быстро опускаю глаза в пол, начиная разглядывать свой розовый педикюр. Очевидно почувствовав мое смущение, Итан переключает внимание на меня: убирает с лица упавшую прядь и обнимает за талию.

– Ты к нам надолго? – спрашивает уже более спокойно, и от меня не укрывается, как он демонстративно расправляет плечи, словно пытается вернуть себе самообладание.

Парень делает шумный глоток и, поставив чашку на столешницу, несколько раз проводит ладонью по взъерошенным черным волосам.

– Я буду нечасто здесь появляться, если ты об этом.

Он в два глотка расправляется с обжигающим кофе и, игнорируя открытую посудомойку, моет за собой чашку, после чего молча выходит из кухни.

Чувствую себя по-идиотски. Этот парень планирует задержаться здесь минимум на несколько дней, а нас даже не представили. С другой стороны, кто мешал мне самой проявить инициативу, назвав свое имя? Хотя младший брат Итана явно не из тех, кому важно расположить к себе людей, и кто будет интересоваться, как мои дела, при встрече. Так почему я должна переживать, что наше знакомство не сложилось?

Я не физиономист, но отчего-то мне кажется, что мы вряд ли поладим. Во-первых, он едва на меня взглянул. Мой утренний образ далек от привычных канонов женской красоты, но я способна трезво оценивать свою внешность и знаю, что, как минимум, не могу быть противной. А еще я склонна доверять Итану, и вряд ли его неприязнь к брату является необоснованной, а это повод относиться к Тайлеру с осторожностью.