Волчонок

В этот день животное мучилось сильнее и дольше, чем в оба предыдущие. Илюша поторопился справить всю свою работу у Петра Степановича и убежать прочь, чтобы не слышать стонов собаки. Но стоны эти преследовали его и на улице, и в дворницкой, и в кухне тетки. Везде слышался ему болезненный визг бедной ласковой собачки, виделся жалобный взгляд ее помутневших глаз, как будто просивших о помощи.

Наконец он не выдержал и, увидев, что Петр Степанович ушел со двора, оставив, по обыкновению, ключ от своей квартиры у дворника, он решился сходить посмотреть, что делается с собакой. Никем не замеченный, взял он ключ и тайком, точно вор, пробрался на квартиру Петра Степановича. В ней все было тихо.

«Ну, верно, совсем уморил, разбойник», – подумал Илюша, входя в комнаты. Но нет, собака была жива: припадок ее кончился, и она спала крепким, тяжелым сном.

«Вот, бедная, проспится, выздоровеет, а завтра он опять ее будет мучить, – думал Илюша, с состраданием поглядывая на спавшее животное. – А что коли взять да унести ее? На что она ему? Пусть бы забавлялся чем другим! Право, унесу! Что он мне сделает? Поколотит, может быть? Ну, да ведь не убьет же! А собаку жаль: такая она ласковая да игривая».

Мальчик попробовал разбудить собаку и дать ей просто убежать, но она спала болезненным сном и долго не могла проснуться, а когда наконец открыла глаза, то оказалась до того слабой, что совсем не могла держаться на ногах.

Надо было нести ее на руках. Нести довольно большую собаку так, чтобы никто на дворе не заметил этого, было довольно трудно, да и куда деть ее, пока она больна? С сильно бьющимся сердцем, пугливо озираясь по сторонам, вышел Илюша из квартиры Петра Степановича, держа на руках драгоценную ношу.

Илюша вышел, держа на руках драгоценную ношу.

Он не смел явиться с собакой ни в дворницкую, ни в кухню к тетке и решил запрятать ее в пустой чулан, на одной из черных лестниц. Чулан этот стоял незапертым, так как квартира, к которой он принадлежал, была пуста. Илюша отыскал на дворе несколько клочков соломы, уложил на нее собаку и стоял над ней, пока она опять заснула. Потом он отнес ключ от квартиры Петра Степановича в дворницкую, незаметно сунул его на то место, откуда взял, и отправился к тетке на кухню.

Но сердце его было неспокойно: во-первых, он сильно тревожился за свою больную, не зная, полезен или вреден ей сон, и беспрестанно бегал смотреть, жива ли она, не околевает ли; во-вторых, он побаивался и сам за себя: в исчезновении собаки из квартиры Петра Степановича заподозрят, конечно, его и уж наверняка не похвалят. «Поколотят, известное дело, поколотят», – решил он в уме.

Проспавши часа два, собака проснулась. Она узнала Илюшу, стала ласкаться к нему и проситься вон из темного чулана. Мальчик достал у тетки хлеба и сначала покормил ее, с удовольствием глядя, как она хорошо ест и крепко держится на ногах. Оставлять собаку в чулане больше было нельзя: она визжала и скреблась в дверь. Просто выпустить ее на свободу мальчик боялся: она все еще не могла быстро бегать, Петр Степанович, пожалуй, опять поймает ее и начнет мучить.

Илюша решился сам завести собаку подальше от дома. С помощью хлеба мальчику удалось выманить ее за собой на улицу, и он пошел с ней, сам не зная куда, и шел таким образом, пока, совсем усталый, не очутился в незнакомой части города. Там он отдал собаке хлеб и, пока она с жадностью бросилась есть его, сам со всех ног побежал назад. Собака не последовала за ним: должно быть, длинное путешествие после болезни утомило ее, а он пробродил больше часу по разным улицам и закоулкам, пока нашел дорогу домой.

Только он вошел в ворота, как из дворницкой раздался сердитый голос Архипа:

– Илюшка, где это ты пропадал? Иди-ка сюда, негодный мальчишка!

«Узнали! Cейчас бить будут!» – мелькнуло в голове Илюши, и он медленно, неохотно, нахмурив брови и опустив голову, направился в дворницкую, куда его звали.

– Это ты выпустил собаку Петра Степановича? Говори сейчас же! – закричал на него Архип и, чтобы придать больше внушительности своим словам, схватил мальчика за волосы.

Илюша молчал. Ему не хотелось ни объяснять, ни оправдывать своего поступка, и он ждал неизбежного за него наказания.

– Да чего же ты не говоришь? Идол ты этакий! – горячился Архип. – Твое это дело, что ли? Ходил ты на квартиру барина без него?

– Ходил! – проговорил наконец Илюша.

– Ах ты!.. – Архип замахнулся и готовился знатно проучить мальчишку за шалость, но вдруг кто-то остановил его руку.

– Перестаньте, – проговорил знакомый Илюше голос, – оставьте мальчика. Я сам поговорю с ним.

– Чего с ним, сударь, говорить? – отозвался Архип, выпуская, однако, волосы Илюши из своих рук. – Его просто выдрать следует, да и все тут!

Освободясь от тяжелой руки Архипа, Илюша, не доверяя своим ушам, посмотрел на своего заступника. Да, точно, это был Петр Степанович.

– Послушай-ка, мальчик, – спросил он не сердитым, но очень серьезным голосом, – ты зачем ходил без меня ко мне в комнату?

– За собакой! – процедил сквозь зубы Илюша.