Волчонок

Из глаз катятся слезы, которые я уже не в силах замаскировать. Умом я понимаю, что поступаю правильно, но сердце протестует, истерично колотясь о грудную клетку.

Телефон, оставшийся на кухне жалобно звякает звуком входящего сообщения.

— Мой адрес. — слышу ровный голос Тайлера.

Втянув влагу носом, поднимаю глаза и встречаюсь с пронзительной прямотой его взгляда.

— Я буду тебя ждать.

Удаляющиеся шаги отдаются в сердце звуком забивающихся в гроб гвоздей. Тайлер покидает дом, и, вероятнее всего, мою жизнь.

Все время до возвращения Итана я сижу на кровати, подобно статуе потерянного будды. Сухой огонь, выжигающий грудь, иссушил все слезы, и плакать больше не получается. Я поступила правильно. И пусть сейчас больно, со временем я смогу свыкнуться, что так для всех будет лучше.

— Проснулась? — заботливо произносит Итан, опускаясь передо мной на колени. — Я ездил за новой порцией бульона, потому что предыдущая остыла, пока ты спала. Как ты себя чувствуешь?

— Не очень хорошо. — шепчу, не в силах оторвать взгляд от замершей стрелки часов на стене. Приятно снова говорить правду.

Итан обхватывает мою безвольно лежащие на коленях ладони и деликатно их сжимает.

— Надеюсь, к завтрашнему дню это пройдет, малыш. Я купил билеты.

— Билеты? — вторю ему охрипшим эхом.

— В Майами, не забыла? Вылет завтра с десять утра. Я забронировал любимый отель мамы. К слову, Ричард Гир тоже его обожает.

Уик-энд с любимым мужчиной на побережье Майами. Походы по ресторанам, белоснежное тепло песка, солнце, ласкающее кожу и коктейли на парусиновых шезлонгах. Какая бы женщина отказалась от такого?

— Думаю, тебе стоит собирать вещи, — Итан выпрямляется и, слегка наклонившись, целует меня в волосы. — Ну или ты можешь ничего не брать с собой, и мы купим на месте все, что тебе необходимо.

Машинально киваю и, соскользнув с кровати, начинаю паковать чемодан. Бездумно швыряю в него несколько платьев, комплект нижнего белья и совершенно не нужный в сорокоградусную жару теплый свитер. Сверху бросаю банку с кремом для лица и замерев, гипнотизирую вещи глазами. Кажется, я не положила купальник, но его можно будет купить на месте.... Боже, какого черта я творю… Я не испытываю никакого желания лететь с Майами и вряд ли смогу делать вид, что со мной все в порядке. Я бы тысячу раз предпочла остаться в кровати и упиваться горькими последствиями собственной трусости.

Может быть, я слишком много думаю? Для чего представлять всю свою жизнь наперед, вешая табличку со своим именем на дверь, которая кажется самой надежной. Чтобы шагнуть за нее и понять, что там все так как ты и представлял? Может, стоит рискнуть и выбрать ту, что нравится больше, пусть она даже не слишком вписывается в продуманный интерьер. Что если у меня не будет второго шанса узнать, что за ней скрывается. И пусть там нет роскошного платья от Вивьен Вествуд и мужа, разгуливающего в дорогом пиджаке… разве существует точная формула счастья?

— Малыш, сейчас ты похожа на задумчивого зомби. — облокотившись о дверной косяк Итан смотрит на меня с игривой усмешкой. — Тебе помочь?

За последние три недели мое сердце так часто работает в изматывающем режиме, что впору найти себе хорошего кардиолога. Этот случай не исключение.

— Итан. — вцепляюсь в пластиковую ручку чемодана. — Я не могу с тобой проехать.

В тонких чертах проскальзывает недоумение, на смену которому приходит намек на раздражение.

— Если ты волнуешь о работе…

— Работа здесь не при чем. — мой голос звучит звонко. — Потому что поехать с тобой означает обманывать тебя и саму себя, а я больше не хочу этого делать.

Кадык на шее Итана нервно натягивает кожу, а во взгляде мелькает смятение, но этот разговор я намереваюсь довести до конца. Вряд ли боль от наполовину воткнутого ножа сильно отличается от загнанного по рукоятку.

— Итан, ты хорошо меня знаешь и просто не мог не чувствовать, что в последнее время между нами не все так гладко. Я ждала, что мое странное состояние пройдет, но этого долгое время не происходит. Я нисколько не виню тебя. Дело во мне и только во мне. На протяжение долгого времени мы были друг с другом честны и мне не по душе другое положение дел. В последние дни я сама себе противна и , кажется, пришло время положить этому конец.

Обычно высокий и статный Итан будто становится ниже ростом. Его рот слегка приоткрыт, а глаза невидяще скользят по мне вниз и вверх.

— Прости. — повторяю второй раз за день. — Ты навсегда останешься для меня близким мне человеком, но я больше не могу быть с тобой.

Хочется плакать, но слезные каналы превратились в иссушенные нитки. Что бы не происходило между нами, это не отменяет того факта, что Итан моя первая большая любовь, и тот мужчина, которого я выбрала сама.

— И давно ты это решила? — эти слова звучат резко, но это от того, что Итан силится совладать со своими эмоциями. Его лицо и шея потемнели, словно ворот накрахмаленной рубашки стал ему чересчур тесен.

— Буквально только что.