Волчонок (СИ)

Руки вверх подняли все, в том числе и он сам, правда, несколько поколебавшись. Такое единогласное решение после столь многочисленных колючих взглядов брошенных на меня, мне показалось более чем удивительным и ещё больше странным мне показалось то обстоятельство, что это решение, по-видимому, исходило из немногословных уст невзрачной молодой женщины, что в потёртом и повидавшем виды платье восседала на четвёртой телеге с единственным в этой компании ребёнком на руках. Что-то во всём этом было странным и удивительным, а для меня так и вовсе непонятным. Вот только что именно?

Но, чтобы там ни было, я присоединился к этой компании и с присущим мне рвением или можно даже сказать остервенением, принялся оберегать вверенный на моё попечение обоз и людей его сопровождавших. Но в этом был весь я, и этим всё было сказано.

С тем бородатым седовласым длинноволосым и воинственным возницей на четвёртой телеге отношения у меня так и не сложились, как не заладились они с самого начала нашего знакомства. Кем бы он ни был для той молодой особы с малышом, мужем, отцом или братом, но он не отходил от неё ни на шаг и неизменно с подозрением посматривал в мою сторону, видя во мне, наверное, в первую очередь врага. И это было вполне объяснимо! Насколько я понял, я вклинился в давно устоявшийся коллектив. Здесь они все были своими, я же среди них был совсем чужой, не знакомый и тем самый вызывающий недвусмысленные опасения. Но видит бог, я не хотел вносить разлад в столь близкие отношения этих людей, хотя было вполне очевидно, что этим двоим, то есть Тайяше и старику, такое было не впервой.

Между тем если выпадал случай, я дрался с ними наравне, стоял на страже, не отлынивая, и выполнял с рвением любую работу, что мне поручали и постепенно, даже бородач и тот стал поглядывать на меня более благосклонно, то что уже говорить про остальных членов нашей небольшой компании. А компания это не многим, не малым состояла из двадцати человек, если брать в расчёт и меня и женщину и младенца, как мне то и было обещано.

Но это я, кажется, несколько забегаю вперёд.

Глава 21. Двадцать сопровождающих

В жизни всегда найдётся тот, кто

тебя полюбит, кто пожалеет, кто

возненавидит, кто извинится, кто

предаст, кто….

Все мы разные, но это не мешает

нам быть друзьями и жить сообща.

А теперь я думаю, пришло время познакомить вас со всей этой честной копании.

Со мной, Тайяшей и Перисом вы уже знакомы, так что не стану заострять внимание на наших скромных персонах.

Следующим в моём списке шёл тот самый бородач. Звали его Яковом. И, несмотря на то, что он всеми силами делал вид, что в обозе не главный, у меня очень скоро создалось впечатление, что это совсем не так, по крайней мере, в данном обозе он занимал место далеко не последнее, хотя и находился возницей в телеге предпоследней.

Женщина, что восседала рядом с ним, была молода, но являлась далеко не красавицей и всё же её внешность настолько располагала к себе, что смотря на нее, я с полной ясностью осознавал, что внешняя красота совсем не имеет значения, главное, что у всех у нас внутри. А внутри у неё была настоящая гармония, в этом я нисколько не сомневался. Она читалась словно открытая книга. Она была совершенством! Не в том смысле, в каком можно было подумать о женщине желанной мужчиной, честно говоря, она вообще не воспринималась мною как женщина. Она была светом, и свет был в ней!

Рыжие кудри свободно струились по её плечам до самой талии. Сверху их покрывал бежевый платок, что был свободно накинут на голову и обёрнут вокруг шеи, при этом ничуть не скрывая её роскошных волос. Её звали Сарой, а маленькую девочку на её руках все называли Розой.

Я начал описание с четвёртой телеги, хотя правильнее, наверное, было бы начать его с первой и всё же мне не терпелось описать вначале именно этих людей. А теперь, пожалуй, вернёмся к самому началу.

Итак, телега первая.

На месте возницы не сидел, а восседал мужчина лет сорока с лёгкой сединой на висках и аккуратной чуть рыжеватой бородкой. Это был Вектор. Он цепко держал в своих крепких мускулистых руках поводья. Взгляд его хмурых свинячьих глазок с самого начала и до самого конца нашего путешествия был направлен целиком и полностью на меня и он, казалось, видел меня насквозь. От этого по моей коже иногда пробегали мурашки, но его это, по-видимому, нисколько не смущало, и он продолжал изучать меня всё также внимательно.