Вольдемар Старинов 3 (СИ)

Девушка задумалась, пытаясь разобраться в сказанном. Несмотря на предубеждение против предстоящего знакомства и возможной свадьбы, герцогу удалось её заинтересовать. Его слова были убедительными, и все возражения девушки разбивались о холодную логику опытного политика. Да уж, не ей тягаться в риторике с эти человеком.

—То есть я могу при встрече хорошенько врезать этому вашему новому герцогу? — на всякий случай уточнила она.

Герцог улыбнулся.

—Запросто. Только не забудьте сказать мне – я хочу присутствовать при этом.

Девушка нахмурилась, пытаясь понять, где ее обманывают, но герцог выглядел настолько искренним, что ему трудно было не поверить.

—Так не бывает, — наконец не выдержала она. — Ваши слова слишком похожи на сказку.

—О, не беспокойтесь, с Вольдемаром еще и не такое бывает. Он очень необычный человек. Уверяю, Вы ни на минуту не пожалеете, что познакомитесь с ним.

—А что будет с дядей?

Герцог вздохнул.

—Я разговаривал с врачом, который его лечит. Думаю, Вы тоже с ним говорили. Если он поедет с вами – это убьет его быстрее. Он не выдержит поездки.

—Я знаю, — Девушка вдруг резко встала и подошла к окну, помолчала. — Он заменил мне отца и мать, когда погибли мои родители. И всегда был добр ко мне, сносил мои шалости, потакал… Никто другой не баловал бы меня так, а он… он никогда ни в чём не ограничивал меня…

—Но Вам надо думать о будущем. И Ваш дядя скажет Вам тоже самое. К сожалению, если он умрёт, то Вы останетесь без средств к существованию. В очереди на наследство Вы окажетесь в самом хвосте и, помоги Вам все возвышенные боги, достанется Вам старая дворовая метла да кухонный кот. Простите Риола, это грубо, но правда.

—Уже сказал… Когда я должна дать ответ?

—Я не могу задерживаться у вас надолго, идет война, Вы должны понимать. Послезавтра я должен уехать.

—Да, я понимаю. Я подумаю.

Герцог поднялся.

—Надеюсь, Вы примете правильное решение.

—Дядя, я не могу тебя оставить.

—Риола, девочка, перестань, прошу тебя, — разговор шел уже по третьему кругу и дядя медленно, но верно, убеждал племянницу согласиться с предложением герцога. Теперешнее ее сопротивление было уже бледной тенью того, что было вначале. — Это для тебя единственный шанс. После моей смерти слетится куча стервятников, боюсь, ты не сможешь отстоять ни мое наследство, ни наследство твоего отца, хотя от него не так уж и много осталось.

Барон вдруг согнулся в кресле и закашлялся. Риола бросилась к нему, налила из кувшина разбавленное вино и протянула кружку, помогла выпить.

—Дядя, ты же видишь…

—И ты видишь. Что бы этот шарлатан, называющий себя врачом, ни говорил, я чувствую, что до конца года не доживу. И я хочу быть уверенным, что после моей смерти с тобой все будет хорошо, а герцог обещал позаботиться о тебе.

Девушка сжала ладонь дяди, с трудом скрывая слезы.

—Я люблю тебя, дядя.

—Я тоже, девочка. — Барон осторожно коснулся волос девушки и погладил ее. — Я хочу,  чтобы ты была счастлива. Езжай.

—Хорошо, дядя.

—И еще… Подойди к камину. На каминной полке за канделябром стоит шкатулка, возьми ее. Поставь сюда на стол,  — барон снял с шеи небольшой ключик и открыл крышку. — Это драгоценности твоей матери. Твой отец отдал мне на хранение перед походом. Он предчувствовал, что поход окажется для него последним и просил, чтобы я отдал тебе эти драгоценности перед твоей свадьбой. Я и ждал этого момента, но не судьба. Раз уж так получилось – бери их. Они твои…

Риола осторожно приняла шкатулку, провела по украшениям рукой, но долго любоваться ими не стала – закрыла крышку и отодвинула.

—Ты для меня важнее их.

—Спасибо. А теперь иди, собери вещи.

Отъезд назначили на следующий день. Барон видел, что герцог торопится и не стал просить его немного задержаться. Риоле также хотелось, чтобы это тяжкое расставание с дядей закончилось как можно быстрее. Да и собирать ей было особо нечего: короб с тремя платьями, кое-какие личные вещи и шкатулка матери.

Личные вещи и шляпы кинули внутрь кареты, остальной груз солдаты закрепили на крыше. Пока девушка прощалась с дядей, герцог как раз распоряжался на этот счет. Да уж, вещей совсем немного, а если сравнивать со столичными модницами, так баронессу можно считать почти нищей. Из всего, принадлежащего ей, по-настоящему дорогой была только белая лошадка, на которой Риола и собралась ехать, наотрез отказавшись от предложения герцога сесть к нему в карету. Вот и сейчас она стремительно вышла из дома в костюме для верховой езды, причем для езды не в дамском седле. На поясе длинный кинжал, шляпа с широкими полями, закрывающая лицо.

Ленор Алазорский хотел было к ней подойти, но, увидев лицо девушки, отвернулся, сделав вид, что проверяет подпругу. Риола поспешно приняла уздечку у слуги, одним прыжком вскочила в седло Ромашки и с места пустила ее в галоп к воротам. Солдаты герцога повернулись к нему, ожидая приказа, но тот успокаивающе махнул рукой.