Волджин - Тени Орды

"А ты ещё сказал, что из тебя плохой стратег". У Чэня складывалось ощущение, что Тиратан просто не хотел возвращаться в монастырь. Здесь, в поле, его постоянно что-то отвлекало. У него не было времени подумать о Цзоучин. Чэнь не имел понятия, почему, кроме пугающего воспоминания о широкой улыбке, с которой человек вернулся.

Несмотря на то, что человек мог и преуменьшить своё стратегическое мышление, Чэню случалось видеть, как Вол'джин воспринимал информацию сродни той, что они собирали, и вплетал её в изощрённые боевые планы. Одно дело уметь оценить размеры армии, совсем другое - знать, как ей может распорядиться умелый генерал. Вол'джин был из тех, кто видит такие вещи и замечает мельчайшие ошибки стратегии, способные развалить лучший план.

Вечером Тиратан был вполне расположен к тому, чтобы поделиться с Чэнем соображениями насчёт их миссии, особенно в такие моменты затишья, когда любая смена темы могла вывести к вопросам о семье человека. Из природного любопытства Чэнь хотел было ухватиться за эту ниточку, но подозревал, что Тиратан парирует вопросами о Ялии, а затем начнёт поддразнивать его за его планы.

Пандарен знал, что насмешки будут добродушными. В любое другое время, за кружкой эля или за испускающей пар чашкой чая, Чэнь за словом бы в карман не полез. Но он не хотел портить свой образ Ялии. Он хотел беречь свои мысли и воспоминания. Хотя он знал, что слишком уж возвышенно думает о ней, ему не нравилось, когда ему на это указывали.

Итак, они оба позволяли разговору оборваться в темноте, и каждый был рад этому по собственным причинам. И затем каждое утро они прятали следы своей стоянки и двигались дальше.

На третий день они обнаружили хижину на склоне холма. Вокруг неё расположились террасы полей. Когда-то они были хорошо возделаны, но заросли сорняками, а урожаем полакомились дикие звери. На севере медленно собирались грозовые тучи, готовые разродиться дождём. Не говоря ни слова и без какой-либо осторожности, они вбежали в хижину прямо перед началом ливня.

Ферма была добротно выстроена из камня, и деревянная крыша защищала от дождя. Хозяин и его семья, должно быть, эвакуировались, получив предупреждение от беженцев или монахов. Несмотря на то, что вещи явно собирали второпях, дом остался чистым и аккуратным. На самом деле, за исключением скрипучих половиц, Чэнь нашёл его идеальным.

Тиратан думал иначе. Он простучал кулаком заднюю стену, включая панель рядом с очагом. Она отозвалась пустотой. Он ощупал её и нашёл что-то вроде рычага, потянув за который, он сдвинул панель за очаг. За ней оказались чёрный проём и ступеньки, ведущие в погреб.

Человек спустился первым, достав правой рукой кинжал. Чэнь последовал за ним, держа небольшую дубинку в одной руке и зажжённый фонарь в другой. Он был на середине лестницы, когда Тиратан добрался до низа. Кто-то из них двоих наступил на переключатель, так что панель у них за спиной скользнула на своё место и с щелчком захлопнулась.

Тиратан посмотрел наверх, затем махнул рукой, чтобы Чэнь спускался. "Полагаю, друг мой, что мы здесь можем переждать грозу со всеми удобствами".

Погреб, хотя и крошечный, был весь заставлен полками, и на каждой стояло по дюжине банок с маринованной репой и капустой. Корзины были набиты пучками моркови. Сушёная рыба, очевидно, выменянная на овощи, свешивалась с балок длинными связками.

А в уголке стоял маленький дубовый бочонок, так и напрашивающийся, чтобы его открыли.

Чэнь взглянул на него, потом на Тиратана. "Только попробуем?"

Человек задумался на мгновение и собрался уже ответить, когда ветер взвыл у них над головами. Дверь распахнулась, возможно, по вине бури.

Судя по раздавшимся сверху тяжёлым шагам и грубой тролльей ругани в адрес погоды, причина была совсем иной.

Чэнь и Тиратан переглянулись.

Человек медленно покачал головой. Бочонок им открыть не придётся, хотя, похоже, эта ночь будет очень жаркой.

Глава 17

Вол'джин склонился, упав на одно колено, и правой рукой схватился за бок. Он забрался в гору выше того места, где беседовал с Тиратаном, но ненамного. Дальше начинался крутой подъём. Он не был новичком в восхождениях, но боль в боку не давала ему сразиться с горой так, как он того желал.

Он бы очень хотел присоединиться к Чэню и Тиратану в их разведывательной миссии, и с нетерпением ждал их доклада, но он был рад, что Тажань Чжу согласился с предложением человека оставить Вол'джина планировать оборону. Он не только имел больше опыта в этом, но и сам, будучи троллем, понимал их мышление лучше, чем кто-либо другой.

"Тебе не кажется странным, Вол'джин, что даже после того, как яд покинул твой организм, ты не исцелился полностью?"

Грудь тролля всё ещё тяжело вздымалась, когда он резко обернулся.

В дюжине шагов позади него стоял Тажань Чжу, выглядевший так, словно вышел на обычную прогулку.

Вол'джин решил, что это Тажань Чжу превосходит многих благодаря своей отличной форме, а не сам Вол'джин намного слабее его. "Такое бывает. Зул'джин потерял глаз и отрезал собственную руку. Они не восстановились".