Волей ветра

Я помню то раннее утро, когда они приехали. В нашей деревне, что называлась Мехгольд, был установлен определенный порядок вывода на пасьву домашнего скота. Каждый владелец коровы выводил свое животное в четыре тридцать утра к главной дороге. Проходя от первого до последнего дома деревни, пастух собирал всех выведенных коров в стадо, после чего уводил их в горы на целый день. Вечером, в пять тридцать, в обратном порядке, коровы возвращались своим владельцам. Обязанность пастуха передавалась от двора ко двору. Таким образом, каждый житель деревни вносил вклад в общее дело. Я много раз наблюдал картину, когда вечером коровы разбредаются по своим дворам, иногда их даже никто не встречал! До сих пор ума не приложу, как они находили свой дом. Вероятно эти неуклюжие животные умнее, чем мы о них думаем. До того утра, я ни разу не видел, как пастух собирает стадо, это было слишком рано для ребенка десяти лет.

Я лежал с открытыми глазами на своем деревянном диване, приставленном к каменной печи. Может показаться, что это не удобное место для ночлега, но поверьте, это был самый уютный уголок в моей жизни. На деревянную поверхность дивана клали ватный матрац, потому было достаточно мягко, спинкой диван разворачивали к центру комнаты, а с другой стороны была печь. Утром, когда тетя Элиза растапливала печь, становилось необычайно тепло. В доме не было других систем отопления, кроме этой печи, и даже летом за ночь становилось прохладно. Сквозь сон я прижимался спиной к шероховатой поверхности, тепло обволакивало мое тело, словно объятия мамы. Обычно, я никогда не просыпался так рано, но в тот день сон покинул меня с первыми петухами. Огонь в печи только – только развели, тиканье часов прерывалось равномерным потрескиванием дров, чувствовался запах горящего дерева. Тихонько я встал с дивана, накинул на себя шорты и рубашку, которые я всегда клал перед сном в ногах, и вышел из дома босяком. На улице было светло, летом в этих краях солнце встает очень рано, но вокруг ничего не было видно из-за густого тумана. Из-за тяжелого влажного воздуха было холодно, мои руки в момент покрылись мурашками. За белой пеленой раздалось мычание коров, захотелось подойти ближе к дороге, чтобы увидеть утреннюю процессию. Трава блестела от росы и щекотала мне голени. Тетя стояла у дороги и держала за веревку нашу корову Женевьеву, которая постоянно жевала и отмахивалась от насекомых, что все время роились над ее головой. Эти мелкие букашки и мертвого поднимут! Вдруг раздался женский голос, который показался мне необычайно знакомым:

– Доброе утро! Подскажите, пожалуйста, где я могу найти дом номер 13 по улице Гершнера?

Сначала я не разглядел, откуда раздался голос, но мгновение спустя из тумана к тете Элизе подошла высокая стройная женщина со светлыми волосами, одетая в черный длинный плащ. Я сразу подметил, что женщина не здешняя. Она говорила как-то необычно, звонко произнося букву «Р».

– Доброе утро.

Ответила тетя.

– Для чего вы ищете этот дом? Вас там никто не встретит.

Высокая дама смотрела прямо в лицо тети и молчала. Очевидно, она не ожидала столь радушного приема. За спиной незнакомки вырисовывался какой-то невысокий силуэт, явно – ребенка. Он стоял чуть поодаль, поэтому я сначала не понял мальчик это или девочка.

– Я хозяйка этого дома. Вернее, родная сестра бывшей хозяйки. Как вы наверняка знаете, она умерла, а в завещании оставила дом мне и моей семье. Меня зовут Эльза.

В этот момент к нашему двору приблизилось стадо коров, и тетя, отвязав веревку от ошейника Женевьевы, вывела ее на дорогу, погладив на прощание по шее.

– Очень странно, что хозяйка не знает, где находится ее имущество. Ну да это не мое дело. Дом, который вы ищете, стоит прямо за вашей спиной, через дорогу. Выходит, мы теперь с вами будем соседями. Не могу сказать, что я этому очень рада, но все же, добро пожаловать в Мехгольд.

После этого тетя Элиза развернулась и пошла в дом.

– Спасибо вам!

Прокричала высокая дама, вскинув правую руку вверх. Я разглядел на ее лице гнев, моя тетя не отличалась дружелюбием к незнакомцам. Хотя, в общем, тетя Элиза была доброй женщиной, но с тяжелой судьбой, из-за чего с годами она огрубела. Тут к высокой госпоже подошел мальчик в коричневых шортах на лямках и белой рубашке, с небольшим рюкзаком за плечами:

– Мы скоро будем дома?

– Да, Клаус, мы уже приехали, наш дом вон там, идем. Габриэль, разгружайте вещи к воротам, здесь мы теперь будем жить.

– Слушаюсь, мадам Гарре!

Все это время я стоял и наблюдал за происходящим в стороне у амбара. Здесь к стене дядя когда-то приделал удобную скамейку, где я любил сидеть и греться в солнечную погоду.