Волею богов

Олламани нащупал ладонями ровное место, тяжело опёрся на руки, мускулы буквально вздулись на плечах. «Терпи!» – сказал себе избранник Венеры, стиснул зубы, и поднялся на ноги. Шаг, второй – перед глазами всё померкло голова закружилась. Падение. «О, великий Тлакацинакантли, если ты сейчас во мне, – взмолился воин про себя, – вдохни в меня силы, дай завершить игру. А потом делай что хочешь. Можешь отнять мою никчёмную жизнь, только позволь продолжить бой». Глубокий вдох, выдох. Парень встал на колени и локти, затем на четвереньки, толкнулся – получилось. Звон в ушах не прошёл, да и зрение не восстановилось. Ходить? Да, кажется, можно. Прыгать и бегать, наверное, нет. Качает? Ну да ладно, плевать. Шлема нет – уже всё равно.

На местах для зрителей царил хаос. Кто подбадривал игрока, кто ругался, кто выкрикивал проклятия. Вдруг все стихли. Над тлачтли разнёсся голос судьи:

– Продолжаем состязание!

На противоположном конце площадки показалось некое шевеление. «О, Даритель Жизни. Я же не вижу соперника!» – с ужасом подумал юноша. А вот и чёрное пятно, должно быть, олламалони. Куиллокуэтлачтли бросился туда и рухнул наземь. Тяжёлый каучуковый шар со звоном ударился об пол совсем рядом. Вздох разочарования волной прокатился по трибунам. Илькауалок злорадно захохотал.

«Уже шесть – три в пользу врагов, ещё один промах, всего один, и всё – поражение. Как глупо продолжать, – сказал себе воин. – Но продолжать нужно». Единственный шанс закончить всё разом – попасть в кольцо. Он делал это всего два раза в жизни. А за всю историю Тламанакапальана таких подвигов едва ли наберётся больше десятка. Парень посмотрел вперёд и увидел размытый контур большого каменного круга. Мысленно он нарисовал линию от себя до него. Тем временем, видимо, служитель отдал мяч чародею. Тот кинул его вверх. Внезапно сквозь морок и пелену боли, сквозь расплывчатые силуэты и неясные тени, Тощий Волк ясно почувствовал летящий шар. Не увидел, а именно почувствовал. Не понятно как, но мужчина знал, где он находится и куда движется. Точно так же он ощущал и цель. Время будто остановилось. Все звуки стихли. Человек или уже бог рванулся вперёд. Шаг второй, третий, – нет, не упал, – развернулся бедром и что есть мочи ударил по мячу. Ужасная сила повергла его наземь. Голова вновь пошла кругом, глаза закатились. А мяч, символ заходящего солнца, промчался мимо трибун и пёстрой толпы зрителей, замершей в нетерпеливом ожидании, мимо суровых персонажей на рельефе со сценой жертвоприношения, влетел в кольцо, сделал там один круг и вывалился с противоположной стороны.

Герой Тламанакальпана уже ничего не видел. Он неподвижно лежал на красном, как кровь, полу тлачтли, раскинув руки, словно птица, в которую вонзился дротик охотника. Парень дышал еле-еле. Он весь побледнел, некогда упругое тело обмякло. Не видел юноша, как аристократы и почтенные воины текиуа повскакали с мест и начали обниматься, прыгать и кричать от радости, как тлатоани встал и поблагодарил Истаккальцина за мудрый выбор олламани, как судья перед храмом объявил чистую победу. И только Несауальтеколотль, расталкивая всех, нёсся вниз на площадку, он подбежал к Тощему Волку и склонился над ним. «Пульс есть! – обрадовался верховный жрец Венеры. – Значит, можно спасти».

Тем временем на фоне ликования мало кто заметил, как с рассветной половины стадиона взлетела большая сова. Бесшумно она поднялась вверх над храмами, дворцами и пирамидами Тламанакальпана. Кое-кто из воинов попытался её подстрелить, да не попал. Птица летела не в Ойаменауак, она следовала дальше, на восток, туда, где ещё остались неизведанные земли, навстречу новой жизни.

Эпилог

* * *

Луч утреннего солнца проник в щель между пёстрой занавеской и косяком, проскользнул по полу, затем по циновке, по плащу и попал прямо в глаз Тощему Волку. Парень проснулся и зевнул. Сегодня Голодная Сова разрешил ему выспаться, ведь они оба столько пережили за последние дни. Юноша посмотрел влево и увидел лицо прекрасной женщины. Это явь или всё ещё сон?

– Как спаслось, герой? – спросила она и улыбнулась.

– Спал, как убитый, – признался олламани и встряхнул головой, дабы сбросить морок дремоты. – После заклинаний Несауальтеколоцина и трав Йоуальшочитль уже ничего не болит совсем, – и добавил: – Вы всё ещё здесь, госпожа, если сейчас войдёт служанка и увидит вас?

– Кого она увидит? – насмешливо усмехнулась Ицпапалотль. – Разве что бабочку. – И засмеялась.

Владычица Тамоанчана подвинулась поближе и крепко обняла молодого воина, он в ответ охватил её талию и прижал к себе, их ноги сплелись, а губы соединились в поцелуе.