Волею богов

Пробежав взглядом разложенные на циновке лекарства и прочие целительские принадлежности, испуганный Истаккальцин нашёл шипы агавы. Он решительно оттянул мочку уха и привычным жестом проколол её насквозь острой колючкой. Алая кровь побежала из ранки и закапала на землю. Мужчина наклонился над юношей. Внезапно тот перестал биться, уверенно сел, схватил первосвященника за шею и начал пить драгоценную влагу. Верховный жрец старался не шевелиться, он замер, полностью доверившись судьбе, и отдался на милость неведомого существа. Когда кровотечение прекратилось, Несауальтеколотль разжал хватку и повалился на циновку. Жертвователь уставился на него в ожидании. Вскоре паренёк открыл глаза и приподнялся на локтях. Истаккальцин потрогал лоб, он оказался мокрым от проступившего пота. Лихорадка спадала, мальчишку начало трясти. Не в силах держаться, он снова лёг, а жрец накрыл его плащом и сел рядом, решив пока не задавать вопросов.

Через некоторое время Несауальтеколотль заговорил сам: – Я знаю, что случилось, на самом деле я видел всё. – Голос его дрожал. – Как только разбили лагерь, я снова увидел странного человека, высокого чужака в роскошных одеяниях. И, кроме меня, его присутствия опять никто не замечал. Он подошёл ко мне, а я застыл неподвижно и только глядел на него. Тело моё словно онемело, я не мог ему противиться, не мог даже позвать вас. «Будет плохо, – сказал мужчина. – Но, по крайней мере, ты не умрёшь». С этими словами тот господин направил на меня руку. Поток нестерпимого жара окатил моё тело, и я почувствовал, как подкашиваются ноги. Я медленно осел на землю, но не смог ничего сделать. Незнакомец склонился надо мной, а потом вдруг вошёл в меня. Я ощущал его внутри себя, а он не давал мне ничего сделать. Мне оставалось только трястись в лихорадке и беспомощно наблюдать за тем, что случилось потом. Меня подобрали, принесли в палатку, уложили на циновку, пытались влить в рот какое-то лекарство, но я не смог проглотить, затем положили на лоб мокрую полоску ткани, ну а потом пришли вы. Я не видел ничего, глаза были закрыты, но понимал и чувствовал всё происходящее вокруг. Тот господин сказал мне, что если вы сделаете всё, как он скажет, то он оставит меня. Тут по его воле я произнёс, что хочу драгоценной влаги, точнее, он хочет. И когда вы проткнули ухо, он заставил меня подняться, схватить вас и пить вашу кровь. Тогда я ощутил, как тот, кто находился во мне, наполняется силой, с каждой каплей он будто рос, расширялся, я не знаю, как ещё объяснить. А когда кровь перестала течь, он оставил меня и исчез. Жар стал спадать и начался озноб.

Договорив, паренёк устремил полный боли и горечи взгляд больших тёмных глаз на Истаккальцина. Испуг, сожаление, отчаяние, мольба о помощи и прощении – столько чувств перемешалось в нём. В уголках глаз начали скапливаться прозрачные, словно горный хрусталь, слезинки. Пока юноша рассказывал, верховный служитель слушал и перебивал. Всё случилось так, как он и не предполагал. Желая приободрить мальчика, главный жертвователь потрепал его по волосам.

– Всё будет хорошо, – произнёс он лживую ничего не значащую фразу. – Он вернётся, – в полудрёме проговорил молодой жрец.

– Я знаю, – ответил Истаккальцин.

Вскоре жар совсем исчез. Обессиленный, Несауальтеколотль заснул. Истаккальцин велел принести ужин и попросил передать Уэмаку, что сегодня останется у себя. Верховный жрец не хотел оставлять юношу одного. Вдруг таинственный дух вернётся или мальчику станет хуже? Ночь прошла в тревожных раздумьях. Паренёк несколько раз вздрагивал и стонал, но так ни разу и не проснулся.

Глава 11. Голос бога

Новый день начинался хорошо, по крайней мере, без тревожных известий. Правда, один из жрецов заболел, и Истаккальцин остался с ним на ночь. Уэмак ещё не говорил с первосвященником, но, если бы случилось что-то серьёзное, ему непременно доложили бы. Разведчики не сообщали о встречах с тоуэйо, но видели следы их стоянок на островках. Скорее всего, там ночевали охотники или рыбаки, группы не более двух-трёх человек. Сквозь мохнатые кроны кипарисов проглядывало яркое солнце. Тени от их стволов, словно в полоску, разлиновали гладь мелководных озёр. Погода стояла тёплая, и вода прогрелась на удивление хорошо. В воздухе витало спокойствие. Казалось, весь лес наполнился тишиной и умиротворением. «Затишье перед бурей», – сказал себе молодой вождь и крепче стиснул рукоятку разящего макуауитля.

Несколько раз за день к царевичу подходили главы кланов и некоторые высокопоставленные аристократы. Поводы оказались, по большей части, пустяшные. Неужели проверяют на прочность? Выбирают время для удара? Наверняка они замыслили недоброе и ждут подходящего момента. Так думал Уэмак, косясь по сторонам в тревожном напряжении.