Вольер

Растрепанная Лидия сняла черный пиджак в горошек, оставшись только в футболке и демонстративно обсуждала с Катей, что ей будет за якобы забытую сменку. Катя не менее громко предостерегала ее от подобных разговоров в присутствии начальства. Сама при этом размахивала сумкой, отчего первоклассники в целях самосохранения вжимались в стены. Директор, как и было задумано, услышал разговор от начала до конца и неодобрительно проследил взглядом за лохматой Лидией и ее подругой, чья юбка была короче, чем полагалось. Сильно короче. Сантиметров на десять.

Со сменки разговор почему-то перескочил на выходки Катиного семейства.

– Мать решила купить супердорогой крем, говорит, лицо в последнее время стало «хреновое».

– Так и говорит?

– Передаю в точности.

– Купила?

– Купила… Ухлопала на него все деньги, зато самогон купить не на что. Трезвая и с кремом на лице. Отец тоже трезвый, без крема, зато с рогаткой.

– С чем?

– Нашел на улице рогатку, теперь дома пуляет бумажными шариками.

– Главное, что не подшипниками.

Хорошо, что Юрий Михайлович не слышал эту часть разговора. Ему хватило и первой. Кажется, он давно не проводил рейдов в обнаглевшем девятом классе… Вон одна ходит как проститутка, юбка не юбка, а одно название, а вон приплясывает Оксана с ирокезом грязно-цыплячьего цвета. Срочно нужно все взять под контроль.

– Не, не клюнет, – убежденно сказала Лидия, вложив в эту реплику весь свой артистизм. Жизнь в семье научила ее врать легко и правдоподобно. Иногда даже вдохновенно и с удовольствием.

– Посмотрим.

Через пять минут после начала урока явился проверяющий. Лидия облегченно выдохнула: все-таки истинной целью этой манипуляции было накормить голодающую жертву чужого алкоголизма, а не отточить навыки кукловода.

Придирки к юбке Кати даже не начались: на перемене она попросту сильно подтянула юбку, получив тем самым вульгарный эффект, а перед уроком вернула ее на прежнее место. Лидия же пригладила волосы и приобрела почти разумный вид.

А после школьного обеда они направились на чердак Тайного дома. Лидия чувствовала бы себя последней свиньей, если бы перестала туда ходить.

* * *

Отбыв уроки, Стас направился в знакомый двор к пацанам, с которыми играл в карты. Обычно ему везло, и он почти всегда выигрывал. Пожалуй, это было его единственным талантом. Со школьным обучением у него не задалось: читать целыми словами он начал только в четвертом классе, а свое знакомство с системой образования считал досадным недоразумением. Самого себя он считал неглупым (иначе бы не выигрывал в карты), но ленивым. Впрочем, умному человеку позволительны некоторые слабости.

После нескольких партий, сопровождавшихся алкогольными возлияниями, он слегка захмелел, что сказалось на способности играть. На этот раз задолжал он. Всем.

– Расплачусь до конца недели, – заявил он. Глава местных гопников, которых он считал друзьями, сплюнул и затянулся мятым окурком.

– Смотри мне… Не успеешь – проценты накапают. Как в банке, понял?

– Понял, понял. Сказал же, что все верну – значит, так и будет.

– А отыграться не хочешь? – спросил парень в черной кепке, сидящий по левую руку от Стаса. – Глядишь, и долг уменьшится.

На тот момент Стасу казалось, что выплатить требуемую сумму он сможет только за три месяца, поэтому он ожидаемо ухватился за последнюю соломинку.

– Сдавай, – решительно сказал он. Таким тоном судьи обычно произносят «Виновен!».

К вечеру долг вырос до размеров, сопоставимых с бюджетом семьи Смолиных на три-четыре месяца. Сам проигравший в мировом рейтинге богатых людей был где-то в конце пятого миллиарда. Стас с трудом отмахался от назойливых предложений сыграть еще и направился домой, не обращая внимания на еще теплое октябрьское солнце. Голова его была занята вопросом добычи денег. Его заначки хватит максимум на одну десятую часть погашения долга. Если привлечь заначки сестер, взять в долг у школьных приятелей, то даже в самом лучшем случае хватит на половину долга. Ситуация безвыходная, денег взять неоткуда, хоть почку продавай. Вот только чью?

В голове барахтались сумбурные мысли и их клочки: где взять деньги, кто убил бабку, как выкрасть заначку сестер, не оставят ли его на второй год и многие другие, поэтому Стас находился в легкой прострации, наблюдая за процессом мышления как бы со стороны. Мысли сталкивались и трансформировались, из них образовывались новые, и все они были в вопросительной форме. Хоть бы один ответ появился, так нет же!

Предсказуемо не заметив ухаб, он споткнулся и чудом устоял на ногах. И в этот миг все встало на места: и то, почему он проснулся в то утро на полу, а не на холодильнике, и почему все дружно проспали время ночного сверления, и кого именно он слышал ночью. Более того, он понял, кто именно убил бабку.

А раз понял, то это знание может выручить его в щекотливой ситуации. Убийца наверняка не станет жмотиться и отстегнет много денег, из тех, что не были потрачены на снотворное, подмешанное в еду.