Вольер

– Ничего такой… красивый, – оценила Катя фотографию.

– Очень красивый, – поправила Лида мечтательно. – Ты его не видела вживую и в полный рост. Вот это будет точно красивый. Не брезгует к нам приходить. Здоровается со мной.

– Но паспорт верни, хорошо?

– Обойдется, – усмехнулась Лида и сунула руки в карманы пиджака в горошек.

– Как это?

– Раз он сам теперь у Дианки, то пусть у меня хоть фотография останется. Кстати, мы до сих пор не сманили его ко мне. И не укокошили Стаса.

Катя испытала малодоказуемое ощущение, что Лида немного сошла с ума, но потом сообразила, что сама не без греха, и успокоилась. Все здесь присутствующие психи, все нормально. Потому и подружились, кстати.

– Стоп, стоп. Давай решать проблемы в порядке поступления. Для начала стряхнем с себя пыль. Потом ты пригладишь причесон. После этого мы обезвредим твоего брата и переманим к тебе сомнительного возлюбленного, который не брезгует с тобой говорить.

– Сойдет. Но у меня не прическа, а просто волосы. Кстати, держи полпакета печенья. Утащила из дома.

– За печенье я прибью не только Стаса. Спасибо.

Дикие слова в устах Кати звучали весьма странно. Нарушали давний стереотип о безобидности наивных красоток.

– Волосы я пригладила. Пыль стряхнула. И даже кое-что придумала, как вывести ситуацию с нашей продажей в свою пользу.

– Перепродаться подороже? – усмехнулась Катя.

Чувство юмора – извечный спутник паршивой жизни. Жаль, что это самое чувство юмора нельзя продавать, они бы много выручили.

* * *

– Слышь, я тут хотел спросить, – деликатно начал Стас, улучив момент, когда мать мыла посуду после ужина.

– Спроси, – безлично брякнула она.

– Твоя сестра Софья, которая сбежала…

Эльвира заметно напряглась. Ее душили зависть и злоба при одном лишь упоминании сестры.

– Вы с ней хорошо ладили?

– Дрались очень редко. Больше воевали с отцом. Мы с Сонькой старались друг другу помогать, потому что иначе сопротивление отцу было невозможно. И когда она удрала, я ее возненавидела.

– Почему? – продолжил докапываться Стас. Из комнаты раздались звуки мордобоя сестер, но он не обратил на это внимания.

– Потому что она смогла вырваться от матери, а я слишком любила ее, чтобы бросать в одиночестве. Я ей до сих пор завидую и заодно ненавижу.

Стас подходил к самому главному. Он даже разволновался, чего с ним не случалось с момента памятного избиения бывшими друзьями.

– Ты точно знаешь, что ее убил Фехтовальщик?

– Никто не был уверен в этом. Скорее всего, убил. А чего она хотела, когда убежала? Что все будут к ней хорошо относиться? Что вокруг безопасно, как дома? Вот и огребла по полной за свою дурь.

Она опять врала. Ложь вросла в ее сущность плотнее, чем осознание того, что она женщина и имеет троих детей. Врать было привычнее, чем есть и пить. Хотя это характерно для многих семей, но Смолины были чемпионами по вранью в номинации «Постоянство».

– Я кое-что узнал про нее.

– Что?!

Эльвира настолько резко развернулась, что ложка выпала из рук и упала на пол. Мордобой в соседней комнате, однако, не затих. Вид матери был напоминанием о Зле в годы его расцвета: сальные патлы торчат в разные стороны, выпученные глаза искрятся безумием, пальцы скрючены на манер когтей орла. Еще и рот разинут. Готовая фотомодель для журнала «Мир психиатрии». На нее можно было посмотреть лишь раз, на большее выдержки не хватало.

– Давай договоримся, – осторожно предложил Стас. Опыт общения с психами с рождения подсказывал, что говорить нужно именно таким тоном.

– О чем договоримся?! – рыкнула Эльвира. Опыт дал сбой.

– Я скажу, что с ней произошло, а ты дашь мне денег, тем более, я знаю, где ты работаешь, – все тем же голосом профессионального санитара психушки продолжил он.

– Тебе мало денег, которые мы должны отдать за зубы того придурка?

– Мне нужны деньги.

– Наркоман проклятый! Говори, что знаешь! Где твоя наркота?! Отвечай матери! – завизжала Эльвира. Еще полминуты, и у нее из ушей повалит дым.

На этом вопле Аркадий вздрогнул. «Атропин» лежал в его портфеле. Как раз в тему наркомании Стаса.

– Деньги давай! – заорал сын. С таким голосом (и с таким крохотным интеллектом) можно командовать на поле боя. Или просто быть большим начальником.

Аркадий вздохнул. Надо продавать «Атропин» и удирать из этого логова безумия. Угораздило же наплодить трех спиногрызов, и все как на подбор ненормальные.

– Подавись тогда своей брехней! Нет у меня денег! – и для пущей убедительности Эльвира треснула Стаса ребром разделочной доски по шее. – Уйди отсюда, чудовище! Весь в хрычовку! Денег он требует, посмотрите на него!

Стас не знал, что обеим сестрам было чрезвычайно интересно узнать то, что знал он. Особенно Лиде.

* * *