Вольер

– Давай перейдем на «ты»? Не, ну а чо? Давай, а? – галантно предложил Стас. – Слышь, тебя как зовут?

– Инна, – с придыханием произнесла Катя. Для неприятных знакомых было припасено это имя. Приятным людям она представлялась Дарьей.

– А я Стас. Где учишься?

– В медицинском колледже. А ты?

– Э… в этой… ну как ее, тут, за углом, короче. Вот.

Впервые в жизни ему было трудно врать. Впрочем, говорить тоже было трудно. Гормоны захлестывали пуще обычного, ни один эндокринолог не справится.

– А твои родители где работают? – спросила Катя.

– Ну, это, работают они… в этом…

– Моя мама уборщица, – поспешно сказала Катя, стараясь спровоцировать Стаса на откровение.

– Моя тоже, – с облегчением выдохнул он.

– А где именно? Моя – уборщица во второй поликлинике. Работы по горло.

– Моя на оптическом заводе. А отец бухгалтер.

– У меня нет отца, – в общем-то, Катя почти не соврала. Пропившее разум и силы существо считалось человеком с большой натяжкой. Поэтому фактически отца у нее было, да и семьи тоже.

– Так, где этот дом? Так холодно, брр… – демонстративно поежился Стас. – Погреться бы…

– Это в частном секторе.

– Значит, прямо идем, потом чуть налево через двор, за киоском с чебуреками повернем, – сориентировался Стас.

Киоск с чебуреками слыл рассадником заразы, об этом знали все, включая санэпиднадзор, и никто ничего не предпринимал. Возможно, брезговали. Но был процент азартных людей, которые покупали там еду.

Они болтали обо всем на свете, и Катя узнала кучу лишней информации, в частности, его любимый цвет и предпочтения в алкоголе. Катя согласилась, что пиво, конечно, хорошая вещь, но белое полусладкое вино ей больше по вкусу. Стас заподозрил ее в интеллигентности.

Так, болтая и посмеиваясь, они добрались до сорок второго дома по улице Маяковского. До вожделенной цели оставалось всего ничего, и Стас замедлил ход, чтобы продлить удовольствие.

– Не хочешь погреться дома? – с подозрительно невинной интонацией спросила Катя. Стас кивнул. Бушующие гормоны не дали ему заметить, что в ее голосе что-то не то.

* * *

Аркадий все больше укреплялся в мысли, откуда мог взяться «Атропин». И откуда начались многие проблемы. Все началось с визита Владимира Микулина, как его там по отчеству… И Диану он охмурил специально, чтобы хранить украденные вещества не у себя дома. Все понятно.

А если он же убил бабку? Зачем? Чтобы у него было место, куда он может приходить и хранить лекарства. Чтобы никто не нашел его запасы. А бабка ему мешала в этом одним своим наличием. Ведь при ней посторонние в дом не допускались. Как он это сделал? Условился с Дианой, и та во тьме открыла ему дверь. Или повлиял на нее, и она сама взялась за убийство.

С другой стороны, не мог же Микулин не знать и не видеть, что хлам из Музея редеет и летит на помойку. Должен был понимать, что отсюда рано или поздно выкинут все, включая его «Атропин».

Возможно, Микулин просто тупой. Иначе как еще объяснить это и тот факт, что ему понравилась Диана. Особенно последнее.

Обед определенно удался, вон какие гениальные мысли лезут в голову.

* * *

«Черт с ней, с Сонькой», решила Эльвира. Мало ли что узнал Стас, вот пока Сонька собственной персоной не явится, она, Эльвира, ничего предпринимать не будет. Стас может делать что захочет, она ему ни копейки не даст. Нашелся вымогатель! С него хватит и выбитых зубов одноклассника. И так уже всю заначку выгребли на чужие протезы… Заначка у них была ценой в три металлокерамических зуба, два они оплатили, еще на один остались деньги. Можно еще кому-нибудь выбить, а то инфляция сожрет, будет обидно.

Содержание Стаса было тяжеловато для семейного бюджета. Его долги, о которых дома не знали, делали его существование финансово невыгодным. Проще было продать его.

* * *

Сорок четвертый дом по улице Маяковского был вполне среднестатистическим. Один этаж, большие окна, черепичная крыша, деревянный забор, небольшой участок, на котором когда-то были грядки. Квинтэссенция обыденности. Именно здесь Лида и Катя решили провернуть самую полезную свою манипуляцию. Немного не доходя до сорок седьмого дома.

Самые шокирующие вещи происходят обычно на самом стандартном фоне. От этого они только усиливают эффект. Это и решили использовать. Встроить шок в реальность. Общий бюджет операции составил около восьмисот рублей, и это стало их самой дорогостоящей аферой на тот момент.

Лида торчала под забором с внутренней стороны, ближе к дому. Свою часть операции она уже закончила и оставалась для подстраховки, крепко держа в кармане остро заточенный карандаш. Она слышала голос Кати, которая угостила Стаса «мятной конфеткой», которая на деле была взятым у школьной медсестры валидолом. Активная фаза начиналась с момента угощения. Лида нервно ухмыльнулась и прислушалась.

– А ты мне нравишься, – развязно заявил Стас. Кто бы сомневался, что нравится.

– А ты интересный, – прощебетала Катя. – Сейчас найдем дом, погреемся…