Вольер

Время бывает похоже на туннель. В него входишь, начиная исполнять какую-нибудь неприятную обязанность, и не свернешь, пока ее не закончишь. Через это надо протащиться, например, Эльвира протаскивалась пятьдесят лет, и все еще продолжала это делать. Так получилось и с доставкой крови. Сдав все бумажки, Лида мучительно прождала около двух часов. За это время она успела купить и сожрать без остатка три пирожка с мясом. Переживания и аппетит никак не связаны в ее организме. Выгодное свойство, унаследованное, по рассказам, от Злошкиного мужа.

Подфартило, черт возьми, с наследственностью. Можно продаться генетикам для исследований, кормить будут всю жизнь. Психиатры тоже будут рады, с них тогда жилье. Лида улыбнулась своим мыслям.

Лаборантка окликнула ее и протянула бумаги. Лицо ее выражало сочувствие.

– Ты ему кто?

– Сестра-близнец.

– Бегом в больницу, чем быстрее, тем лучше.

– Ясно.

Лида пробежалась по зданию, пусть слышат, что она выполняет пожелание и вообще изо всех сил заботится о брате, и выскочила на улицу. Под светом фонаря она прочитала результат анализа крови и поняла, что у Стаса сепсис. Заражение крови, проще говоря. Это когда микробы чувствуют себя прекрасно, а человек наоборот. Явно результат злого умысла, подумала она. Ну не бывает такого среди полного здоровья и без ранений.

* * *

Лида все поняла, едва войдя на этаж. Трясущийся отец и сидящая на полу мать с неизменно равнодушным лицом только подняли на нее красные глаза, как она уже поняла, что случилось.

– Умер? – уточнила она и услышала свою интонацию со стороны. Зло наорало бы за столь невнятную интонацию. Переживания надо демонстрировать, иначе зачем они нужны.

Аркадий кивнул и уткнулся лицом в колени. Спина мелко затряслась. Лида никогда не видела его в таком состоянии, и ей стало некомфортно. Захотелось отвернуться, а лучше спрятаться.

– Сказали, почти все органы разом отказали, пытались что-то сделать, но бесполезно. Говорят, давно не видели ничего подобного.

– А… во сколько это случилось? – Лидке стало неожиданно жарко.

– Где-то через час после твоего отъезда, – сообщила Эльвира и продолжила смотреть в стену, как делала обычно.

На момент смерти брата Лидка была в лаборатории или ела пирожки. Хорошо, что сейчас живот не урчит, было бы неловко. Теперь надо как-то сыграть реакцию печали по брату, иначе это вызовет подозрения. Ситуация была крайне нестандартной, подобрать под нее выражение лица было затруднительно. Но пока она натурально пребывала в шоке, и его играть не требовалось. Она подумала, что надо сообщить все Диане. Заодно дома удастся скрыть собственную неэмоциональную реакцию, сестре все равно, какие актерские таланты она проявит в соседней комнате.

– Я поеду домой сообщить Диане. Вот результаты анализов, – пробормотала Лида, положила бумаги на кресло и поспешно ушла.

Небо было звездным. Какая прекрасная ночь. Лида за всю жизнь буквально пару раз бывала в это время на улице. Можно и прогуляться по такому случаю до Тайного дома, а уже потом двинуть в хрычовник. Терять все равно нечего, и речь не о зубах, можно позволить себе небольшую вольность.

* * *

Диана восприняла новость молча, но было видно, что она взволнована. Ну еще бы. Не каждый день загадочно мрет единственный брат. Диана в записке уточнила, какой диагноз исходил из анализа, и Лида честно ответила, что сепсис. Диана страшно удивилась и принялась слоняться по квартире. Лиде стало жарко, она разделась до футболки, и пошла на кухню выпить воды. Диане, тоже, как выяснилось, захотелось освежиться. Молча посидели, выпили по металлической кружке каждая, и разошлись.

Лида легла на кровать и завела руки за голову. Из этой самой головы не лез разговор с Катей.

– Стас умер, – громко сказала Лида, едва войдя на чердак. Катя повернулась набок.

– Поздравляю. А Игорь еще жив.

– Спасибо. Нас больше никто не продаст, – прошептала она. Катя улыбнулась.

– Не продаст.

– Мне совсем его не жаль. Это как-то неправильно, но все же. Кстати, он умер через час после моего отъезда.

– Совесть? Заткни ее обратно, – посоветовала Катя. – У тебя воспитание далеко ушло от стандартного, не пытайся вести себя как все. Не прикидывайся хотя бы здесь.

Лида села на какую-то коробку. Она была обескуражена, как все быстро произошло. Был брат – и нет.

– Мир ничего не потерял, и ты тоже, – спокойно сказала Катя, садясь рядом. – У него кроме почек ничего хорошего не было.

– Сердце и роговица, – автоматически поддакнула Лида.

Какое-то время они сидели молча на огромной перевернутой коробке. Катя таращилась на Лиду, а та смотрела в стену. Это было не самое плодотворное занятие, но очень напряженное.

– Пиджак будешь носить? – встрепенулась Катя.

– Да, – без колебаний ответила Лида. – Может быть, куплю еще один.

Сегодня все снова изменилось вроде как к лучшему. Второй раз в жизни. Непривычно до мурашек по коже. А сколько шмотья можно будет выбросить, сколько места освободится дома.

* * *