Читаем Волф Мессинг - человек загадка полностью

— Ты, Танюша, правильно сказала — «помехи». Потому что нескромные или непристойные задания не пропустит жюри. А вот в заключительной части — да, такие желания заказчика встречаются. Так припоминаю характерный случай, он как образец всех таких выходок.

В жюри поступила такая записка: «Пройти к пятому ряду. У женщины, сидящей на месте 13, попросить книжку в голубом переплете. Раскрыть на 28 странице и прочесть седьмую строку снизу. Пожать ей руку…»

Задание не ахти какое сложное — как тысячи других. Но должен сказать, что на том «несчастливом» тринадцатом месте сидела молодая особа необычайной красоты, настоящая красавица. И приславший в жюри записку шутник, видимо, первоначально в своей буйной головушке имел совсем иные намерения. И писал он одно, а думы его витали в сферах «амурных», чтобы не сказать сильнее. Если подвергнуть текст записки психоанализу по системе Фрейда, то по зашифрованным подсознанием истинным желаниям можно заподозрить автора в коварных замыслах. Так, психоанализ утверждает, что не бывает случайных описок или оговорок, равно как и все слова-понятия имеют по ассоциации оборотную сторону. И оба глагола: «попросить» и «раскрыть» имеют и сексуальное «звучание», тем более это подтверждается тем, что не случайно выбраны цифровые данные.

Особа, к которой я должен был подойти, имела 28 лет от роду, а автор записки — 35. Сумма эта легко получается от сложения 28-ой страницы и 7-ой строки снизу. Это последнее слово особенно выдает написавшего.

Но не всех удовлетворяет психоанализ Фрейда. Есть скептики даже среди его последователей. Да я и сам с деталями его учения тогда не был знаком. А истинные намерения молодого человека я просто «услышал», когда выполнял задание. Я прочитал строчку из книги — это оказался томик стихов Тютчева — но его интересовало другое. Возможно, он знал эту прелестную женщину раньше, но не пользовался ее расположением, быть может, и вовсе был отвергнут. Не исключено, что он ее увидел здесь впервые перед началом программы или в фойе во время антракта. Это не меняет сути.

Спускаясь от огней рампы в полутемный зрительный зал, я ясно различал в его задании иные желания. Это были даже не помехи с его стороны, а как бы приложение к тексту. И оно было более важным для него, чем официально изложенное в записке. Это сравнимо с двухслойным пирогом, и обе «начинки» я явственно улавливал в его сигналах на меня: «Снимите с нее блузку… Поцелуйте ее в губы… Положите руку на ее грудь… Нагнитесь и снизу загните край ее юбки…» Все это слышалось мне три-четыре раза, я разозлился и, когда завершил чтение поэтической строчки, сказал:

— Другие пожелания нескромного молодого человека я исполнять не буду. Здесь не комната для свиданий, и все свои чувства это милой девушке пусть изложит подобающим образом. Я даю сеанс психологических опытов, а не организую выступления со стриптизом…

Зал взорвался хохотом и рукоплесканиями.

Вообще, Таня, при доброжелательном отношении зрителей работать гораздо легче не только мне, но и всякому, кто выходит на подмостки сцены — будь то скрипач, чтец-декламатор или драматический актер.

У меня всегда трудна увертюра, начало программы. Я проверяю уровень своего душевного настроя в тот вечер и степень собранности, стремясь вызвать интерес и сочувствие жюри и публики. Начинаю с самого для меня простого — с почты. А потом постепенно усложняю задания, если нужный душевный контакт со зрителем установлен…

У меня и сейчас есть множество сохранившихся записей с теми типичными заданиями, которые Мессинг получил от зрителей во всех своих гастрольных выступлениях.

Когда в свое время я сказала ему, что собираю архив, связанный с его деятельностью, Вольф Григорьевич любезно согласился составить для меня текст характерных и наиболее часто встречающихся заданий зрителей. Я отобрала для книги те, что рекомендовал сам Мессинг. И лишь опускаю имена авторов записок, так как нет надобности приводить ничего не говорящие фамилии. На страницах этой книги читатель еще не раз встретит имена, действительно замечательные и известные.

Вот несколько наугад взятых мной из архива текстов:

«1. Вынуть из правого кармана моего костюма календарь за 1964 год.

2. Открыть в нем месяц декабрь.

3. Зачеркнуть сегодняшнее число — 19 ноября.

4. Вынуть из левого кармана (бокового) моего костюма черный пакет с фотографиями.

5. Найти среди фотографий снимок юноши и девушки с сапожной щеткой в руке, и отдельный снимок девушки в фиолетовом платье.

6. Оставшиеся фотографии положить на прежнее место, то есть в левый боковой карман моего пиджака.

7. По выбранным фотографиям найти юношу с девушкой в зале, в пятом ряду, и привести их на сцену.

8. Вынуть из левого бокового кармана моих брюк пакет с игральными картами и разложить их следующим образом:

а) всех тузов в одну стопку вниз лицевой стороной;

б) в верхний ряд дам — бубновая, дама червей, для пиковой дамы оставить пустое место, затем дама треф;

в) в нижний ряд королей — бубновый, король червей, для короля пик оставить пустое место, затем король треф.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное