Вольф Мессинг. Драма жизни великого гипнотизера

Александр Харьковский с болью рассказывает, что очередной юбилей артиста просто-напросто негде было отметить: сцены не только театров и концертных залов, но даже и клубов для него оказались закрыты. И тогда эсперантисты общими усилиями сняли для него зал Интернационального эсперанто-клуба. Друзья чествовали его и как эсперантиста, и как телепата, и как ясновидящего, и как целителя: многие вспоминали, как легко и быстро он мог снять боль.

На том памятном вечере присутствовали уже знакомый нам бывший секретарь ЦК компартии Белоруссии П. Пономаренко, врачи, журналисты, другие знакомые мага. Все тепло говорили о нем, о его даре.

А самому Харьковскому в те времена друг сделал такое предсказание:

– Саша, не удивляйся тому, что услышишь. Ты переедешь в Америку и будешь жить в этой стране.

Как мы знаем, и это предсказание сбылось.

Что же это было?

Таким вопросом задался петербургский композитор и музыковед Абрам Григорьевич Юсфин после того, как друг семьи Вольф Мессинг продемонстрировал поистине фантастические вещи. О подобных чудесах, наверное, никто и не слышал! Но – обо всем по порядку.

Надо отметить, что сам Абрам Юсфин, хотя и не являлся публичным лицом, был хорошо знаком с известными людьми. В числе его друзей были Шостакович, Вертинский, Пастернак и другие.

В начале 50-х годов, вспоминает Абрам Григорьевич, Мессинг стал частенько захаживать в дом к Юсфиным. Отец музыковеда был известным врачом, имевшим две специальности: нейрохирурга и отоларинголога. В те времена у Вольфа были проблемы с горлом, поэтому его визиты имели вроде как частный характер. Но, помимо этого, бывший тогда совсем молодым Абрам заметил, что гость неравнодушен к его матери, действительно очень красивой и обаятельной женщине.

После медицинских манипуляций семейство обычно садилось пить чай. Мессинг неважно владел русским языком, поэтому рассказчик из него, как вспоминает Абрам Григорьевич, был неважный. Хотя порассказать ему, конечно, было много чего. И довоенную жизнь, и бегство из Польши, и встречи со Сталиным…

Однажды, когда хозяйка накрывала на стол, Вольф насмешливо засмеялся:

– Да-а, бедновато вы живете. Чай да кекс, и это все?

Не успели Юсфины и глазом моргнуть, как на столе появились… красная икра, невиданные колбасы, заморские фрукты… Остолбеневшие хозяева во все глаза глядели на это чудо, а невозмутимый Вольф улыбнулся, но теперь уже по-доброму:

– Ладно уж, давайте пить чай с тем, что есть.

И деликатесы сразу же исчезли, растаяли в воздухе, как будто их и не было.

Вспоминает Абрам Григорьевич и такой, не менее невероятный случай. Отец юноши как-то в разговоре с кудесником вспомнил о своем брате, находящемся в заключении:

– Как там Лазарь? Вот уж сколько времени от него ни слуху, ни духу…

– А вы, Григорий, не хотели бы повидаться с братом?

– Конечно, хотел бы, да ведь это невозможно.

Но гость сказал, что для него почти нет ничего невозможного. А через минуту открылась дверь и вошел… дядя Абрама и брат доктора, о котором только что шла речь! Гость и члены семьи хозяина деликатно оставили братьев наедине. А когда они вернулись, Лазарь попрощался и… его облик стал растворяться, как бы поглощаясь туманом, а вскоре исчез совсем!

Да, в такие, прямо скажем, сверхъестественные вещи поверить почти невозможно. Но ведь и Абрам Юсфин – не мальчик с улицы, а образованный, интеллигентный человек, с которым водили дружбу легендарные личности. Он посчитал, что с помощью Мессинга были материализованы воображаемые объекты, то есть получилось, как обычно говорят в таких случаях, что желаемое выдается за действительное. Возможно, это и так: ведь мы знаем, что Мессинг был, помимо прочего, еще и незаурядным гипнотизером…

А ГОДЫ ЛЕТЯТ.

Заслуженный артист

С середины 50-х годов и до последнего периода жизнь чародея была уже не такой бурной, как раньше. Лет за десять до кончины ему присвоили наконец звание – заслуженный артист РСФСР. Он испытал двойственное чувство.

Был рад, что все же вспомнили, не забыли, что правительство признало его заслуги. Но вместе с тем считал, что слово «артист» нивелирует, скрывает все прочие грани его таланта. С горечью телепат вынужден был сознавать, что его удел – только развлекать и удивлять людей. Никто всерьез его даром не заинтересовался, хотя он сам предлагал на свои деньги построить лабораторию, где могли бы изучать феноменальные возможности человека.

КГБ не выпускало его из виду, конкуренты пытались скомпрометировать, а при Хрущеве, напомним, ему запрещали «большие» гастроли. Все это нервировало мэтра, негативно отражалось на его и без того нелегком характере. После смерти жены его ассистенткой стала Валентина Иосифовна, симпатичная, тактичная и сдержанная дама. Во всяком случае, многие поражались, с каким достоинством и терпением она выносила капризы и перепады настроения патрона.