Вольф Мессинг. Экстрасенс Сталина

О работе над мемуарами вспоминал и Рэм Леонидович Щербаков, друг Хвастунова и сотрудник его редакции: «Работал Михаил Васильевич напористо и самозабвенно. Так что поначалу Вольфу Григорьевичу приходилось часто бывать на Беговой улице «по долгу службы», а потом он привык и привязался к нашей молодежной кампании, собиравшейся у Михваса что-то обсудить, отметить или просто потрепаться. Мессинг жил в своем мире, привык к нему и не находил нужным кого-либо воспитывать или образовывать. Попытка разгадки, намеченная в этой книге, принадлежит, скорее всего, литобработчику — Михвасу. Мессинг не был склонен к теоретизированию. Человек он был конкретный, заземленный и начисто лишенный фантазии. По его собственному выражению, он был «больной на точность». Если Вольф Григорьевич обещал быть в семь часов, то по звонку в дверь можно было ставить часы. Все эти человеческие качества заставляют относиться к его рассказам с полным доверием, как бы удивительно они ни выглядели». Таким образом, опытный журналист Щербаков тоже подпал под обаяние Мессинга и счел все его фантазии бесспорными фактами.

Работа над мемуарами была закончена в январе 1964 года, а в октябре сняли Хрущева, и в идеологической области началось постепенное «закручивание гаек». Одной из жертв этого процесса стала и книга Мессинга — ее то ли сочли идейно сомнительной, то ли связали с продвигавшим ее А. Аджубеем, который лишился поста вслед за своим тестем. Как бы то ни было, издательство «Советская Россия» выкинуло ее из своих планов, и только в июле 1965-го журнал «Наука и религия» начал печатать ее главы с неизбежными цензурными изъятиями. Книжный вариант, как уже говорилось, был опубликован только в 1990 году стараниями Рэма Щербакова, но ничего сенсационного в сравнении с журнальной публикацией там не обнаружилось. Некоторые знакомые Мессинга утверждают, что в мемуарах была последняя, пятая глава, посвященная ясновидению, но никаких следов ее найти не удалось.

Последняя жена М. Хвастунова Галина Терехова в интервью утверждает, что эта глава хранилась у ее мужа и после его смерти была изъята КГБ. Кстати, Галина Ивановна тоже общалась с телепатом и рассказала о нем журналистам: «К нам постоянно приходили ребята из отдела науки «Комсомолки», ученые, переводчики, поэты. Мессингу льстило их внимание. У него была фишка: когда расходились поздно, объявлял, с какой стороны улицы появится свободное такси. И всегда угадывал! Я как-то спросила: «Вольф Григорьевич, а почему не ездите общественным транспортом?» — «Галочка, меня могут толкнуть в троллейбусе, наступить на ногу, я рассержусь на человека. И ему будет плохо. Не хочу, чтобы люди из-за меня страдали». В этом был весь Мессинг!» В истории с мемуарами Терехова подтверждает то, что говорят другие мемуаристы: «Муж ничего не придумывал. Разве что вложенные в уста Мессинга рассуждения о сверхъестественных явлениях, ясновидении принадлежат Михвасу. Тут уж его любовь к науке победила. Что касается фактов биографии, это все к Мессингу. Почему муж не проверял их? Ту же встречу со Сталиным? Кто бы его допустил в секретные архивы? Вы помните, какое время было?»

Конечно, ситуация с мемуарами волновала Вольфа Григорьевича. Дожидаясь их выхода, он даже отложил празднование своего 65-летия, намеченное на сентябрь 1964 года. В итоге юбилей отпраздновали только в 1966-м, зато с размахом. Официальная часть состоялась 19 января в Центральном доме медицинских работников, а на следующий день Мессинг арендовал зеркальный Красный зал ресторана «Прага», где дал банкет на 60 персон. Среди гостей были академики Петр Ребиндер и Иосиф Кассирский, писатель Леонид Леонов, главный редактор журнала «Наука и религия» Владимир Мезенцев, опубликовавший мемуары телепата. Михвас, как ни странно, отсутствовал — очевидно, отношения между ним и Мессингом к тому времени уже испортились. Татьяна Лунгина вспоминает: «Вечер прошел тогда в непринужденной обстановке, шутки чередовались с тостами, не умолкал смех. Были довольны и официанты ресторана. К иностранцам и крупным партийным чиновникам у них уже пропал интерес, так как ресторан «Прага» давно стал излюбленным «злачным местом» московской элиты. А вот такую персону они еще не обслуживали. К полудню следующего после ресторанного банкета дня мне позвонила Ираида Михайловна и сообщила, что «скорая» увезла Вольфа Григорьевича в крайне тяжелом состоянии в клинику имени Боткина. Ему предстоит срочная операция».