Вольф Мессинг. Видевший сквозь время

– Ты же у нас богатый, – улыбнулась Аида, продолая массировать Мессингу голову. – Ты же целый самолет на свои деньги купил... А значит, ты стал бедным, дорогой мой? – Она наклонилась, поцеловала его в голову. – Это хорошо. Таким я тебя больше люблю...

– Как там наши артисты в Новосибирске? – после паузы проговорил Мессинг. – Что-то я заскучал по ним... живут, как перелетные птицы... ни кола, ни двора... на подъем легкие, на ногу быстрые.

– А у нас с тобой, можно подумать, и кол, и двор есть.

– Ну все-таки... живем в самой знаменитой гостинице Советского Союза... хотя, конечно, свою крышу иметь не мешало бы...

– Ну как, получше стало? – тихо спросила Аида Михайловна, продолжая массировать ему голову. – Правда, лучше?

– Да, да, мне совсем хорошо... – не открывая глаз, Мессинг улыбнулся. – Я просто чувствую, как в меня вливается живая сила...

– Ты просто очень устал, Вольф... – задумчиво повторила Аида Михайловна и добавила после паузы: – Мы все устали... вся страна... Эта война высасывает из нас все силы... Я не о нас с тобой сейчас думаю, Вольф, я думаю о наших солдатах – хватит ли сил еще на целый год?

– Хватит... – не открывая глаз, ответил Мессинг. – Победа будет в мае сорок пятого. Я ее видел... Победа будет.

По заснеженным полям движутся советские танки. За ними тяжело бежит, утопая в глубоком снегу, пехота. То и дело вырастают фонтаны черно-белых взрывов. Падают на снег раненые и убитые... Но танки идут вперед... их теперь очень много, наших танков... И вот освобожденные поселки и города – сплошные заснеженные руины... деревни без единого уцелевшего дома, останки печей с черными трубами, и вокруг этих развалин сидят бездомные коты... Груды обломков, бревен и кирпича, черные обгоревшие провалы окон, сквозь которые видно небо... Но танки идут... И наступает пехота... Захлебываются яростью пулеметы, ведя огонь по врагу... Артиллерийские батареи залп за залпом изрыгают огонь и смерть... На самодельных носилках несут раненых... Санитарки на поле боя перевязывают бойцов... Медсанбаты полны искалеченных людей... Растет количество крестов и деревянных, с красными звездами надгробных памятничков на сельских и городских кладбищах... И вновь, поднимая вихри снежной пыли, идут на запад танки... И рвется в бой наша пехота... И звучит голос Левитана, сообщающий о новом наступлении Красной армии, об освобожденных наших городах, о разгромленных немецких дивизиях, о количестве взятых в плен немецких солдат и офицеров...

Москва, 1944 год

Небольшой актовый зал госпиталя был битком набит ранеными. Даже на полу в проходах сидели. Белели загипсованные руки и ноги, повязки бинтов на головах. Среди серых халатов раненых попадались и белые – посмотреть на знаменитого телепата пришли врачи и санитарки.

На небольшой сцене едва поместились Аида Михайловна и Мессинг. Между ними притулился небольшой столик на одной ножке, и на нем кучкой лежали сложенные бумажки.

Аида Михайловна держала в руке одну такую бумажку. Развернув ее, она громко прочитала:

– “Уважаемый Вольф Григорьевич, вы – самоучка или где-то учились телепатии и гипнозу?”

– Самоучка, – улыбаясь, ответил Мессинг. – Таким уж уродился... Я, вообще-то, лунатиком с рождения был. Может, поэтому такой вот конфуз получился...

Зал оживился, раздались смешки, потом веселый голос сказал:

– А у нас тут тоже лунатик есть!

– Интересно! Он тут? Встаньте, пожалуйста, товарищ лунатик.

В зале засмеялись, в середине послышалась возня, наконец несколько пар рук силой заставили подняться худенького вихрастого паренька с загипсованной рукой.

– Давай, давай, Васек, не тушуйся!

– Покажись товарищу Мессингу!

– Расскажи ему, как ты нам спать не даешь...

– Может, ты, как Мессинг, тоже все видишь да молчишь?