Вольф Мессинг. Видевший сквозь время

– Мсье Мессинг! Я – Эрих Ганусен! Я занимаюсь примерно такими же сеансами гипноза и телепатии, как вы! Где мы можем поговорить с вами о будущем?

– О будущем господина Мессинга вам придется говорить со мной. – Цельмеистер грубо отстранил Ганусена. – Я распоряжаюсь его будущим, понятно? И уйдите, пожалуйста! В его будущем я вас не вижу!

Они торопливо сели в автомобиль, который окружила толпа.

– Поехали, мсье, поехали! – скомандовал Цельмейстер шоферу, и тот медленно тронул машину, отчаянно гудя клаксоном.

Толпа расступалась, открывая дорогу, и только Ганусен, вцепившись в борт автомобиля, быстро шел рядом и говорил торопливо:

– Вы не поняли, мсье! Меня знают в Германии! Я предлагаю вам совместное выступление!

– Мсье, отцепитесь от машины! – перебил его Цельмейстер.

– Совместное выступление! Огромный успех, мсье! – Ганусен продолжал бежать рядом с автомобилем.

– Отцепитесь от машины, вам говорят! – пытаясь отодрать пальцы Ганусена от борта, закричал Цельмейстер.

Наконец ему удалось оттолкнуть назойливого преследователя, и тот, едва не упав, сделал еще несколько шагов по инерции, остановился и с ожесточением сплюнул.

– Кто такой этот Ганусен? – спросил Мессинг.

– Твой конкурент, – усмехнулся Цельмейстер. – Тоже выступает с публичными опытами телепатии и гипноза. Говорят, он связан с фашистами…. Будто бы даже с самим Гитлером. Выступает в роли оракула…

– Откуда ты все это знаешь? – удивленно посмотрел на него Мессинг.

– Мой дорогой, я на пароходе последние пять дней только и делал, что читал французские и немецкие газеты. Пусть и месячной давности, но… кое-какое представление об обстановке во Франции, Германии и вообще в Европе они дают… Правда, не ожидал, что мы встретим этого типа уже в Марселе, в морском порту. Видно, специально приехал.

– Откуда журналисты узнали, что мы приплываем?

– Я заранее послал телеграммы в разные газеты, – осклабился Цельмейстер. – Рекламу, дорогой Вольф, надо делать заранее, иначе на твои выступления придут три с половиной человека.

Машина ловко маневрировала по улице, заполненной автомобилями и конными экипажами. И скоро остановилась у подъезда четырехэтажного отеля, построенного в старом мавританском стиле: изящные колонны, подпирающие портик над подъездом, украшенные восточным орнаментом двери. Вход охраняли два швейцара в ливреях, тут же суетились мальчики-посыльные в форменных курточках и кепках.

Не успел автомобиль остановиться, как несколько мальчиков кинулись к нему, мгновенно расхватали чемоданы и сумки и понесли к подъезду. Цельмейстер расплатился с шофером.

– Будьте так любезны, мсье, приехать сюда вечером. Мы хотим покататься по городу, – сказал Цельмейстер. – Освежить в памяти прошлое.

– Конечно, мсье, – кивнул шофер. – Могу предложить вам на выбор разные уютные местечки, где можно неплохо развлечься. Девочки на любой вкус – черненькие, беленькие, мулаточки, и цены весьма разумные. И не какие-то портовые шлюхи, а хорошо воспитанные девочки… даже образованные попадаются. А цены, правду говорю, мсье, очень… ну очень разумные.

– Разумные, говоришь? А ты с этих разумных цен свой процент имеешь?

– Совсем небольшой, мсье. У меня большая семья, трое маленьких мальчишек, подрабатываю, где могу..

– Ладно, эту программу мы обсудим, когда поедем кататься, – понизив голос, сказал Цельмейстер и опасливо покосился на Мессинга, который медленно направился от автомобиля ко входу в отель.

Берлин, 1936 год

Ганусен сидел в кресле в кабинете Геббельса, покуривал сигару и медленно говорил:

– Что я могу сказать, рейхсминистр, мне было достаточно нескольких взглядов, чтобы понять… – Ганусен потянулся к столику, на котором стояла рюмка с коньяком, взял ее, отпил глоток, почмокал губами.

– Чтобы понять что? – резко спросил сидевший за столом Геббельс.

Громадный канцелярский стол производил внушительное впечатление на посетителей, и маленькая фигурка рейхсминистра казалась за ним еще меньше. За спиной Геббельса на стене висел огромный портрет Гитлера, и изображение фюрера было больше, чем рейхсминистр в натуральную величину.

– Что передо мной шарлатан, но… – Ганусен вновь отпил глоток, потянул сигару и выпустил дым.

– Что «но»? – вновь нервно спросил рейхсминистр.

– Но шарлатан очень умный… наделенный некоторыми телепатическими способностями…

– Какими же, интересно знать? Что я должен сказать фюреру?

– Способностями телепатической связи… Я постараюсь выяснить все подробно при близком общении. Я сумею его заинтересовать.

– Учтите, доктор, фюрер проявил самый живой интерес к этому еврею. И если…

– Понимаю… – усмехнулся Ганусен. – Если он произведет впечатление на фюрера, мне дадут отставку.

– Совсем не обязательно. Один прорицатель хорошо, два – лучше. Жду от вас сообщений, доктор. А теперь допивайте коньяк и пошли вон.

Ганусен, нисколько не изменившись в лице, допил коньяк, поставил рюмку на стол, поднялся из кресла и спокойно вышел. Геббельс злыми глазами смотрел ему в спину.

Марсель, 1936 год