Вольф Мессинг. Видевший сквозь время

Франсуа, чувствуя на себе взгляды сотен глаз, взял платок, сложил его в повязку, разгладил. Мессинг повернулся к нему спиной, и Франсуа наложил повязку ему на глаза, завязал на затылке. Мессинг потрогал пальцами повязку на глазах, затем медленно пошел по проходу и остановился напротив ряда, где сидел Франсуа.

…Он напряженно смотрел во тьму и видел проясняющийся все четче и четче туннель… всплывали и растворялись в этом туннеле лица людей… шахматное поле с разбросанными по нему фигурками… и тьма время от времени озарялась и окрашивалась в разные цвета – красный, зеленый, синий… желтый… И неожиданно среди мертвых лиц, шахматных полей, по которым в беспорядке разбросаны фигуры, – еще одно шахматное поле, и теперь фигурки на нем расставлены, и, на удивление, их осталось совсем немного…

Сотни глаз напряженно следили за телепатом.

– Здесь рядом с вами сидит ваш товарищ. Он тоже студент. – Мессинг двинулся вдоль ряда. Сидящие в креслах люди торопливо вставали, освобождая проход.

Мессинг остановился возле парня такого же возраста, что и Франсуа, и громко сказал:

– Вы и есть товарищ Франсуа. И зовут вас… – Мессинг замолчал, глядя на парня. – Вас зовут Поль… нет, простите, вас зовут Пьер, это так?

– Верно… Пьер… – поднимаясь, парень растерянно улыбнулся. – Здорово…

– У вас в кармане пиджака лежит коробочка с маленькими шахматами, – продолжил Мессинг. – Прошу вас, достаньте ее.

Парень с тем же удивленным выражением лица полез во внутренний карман пиджака и, достав черную плоскую коробочку, протянул ее Мессингу.

Тот взял ее и раскрыл – на маленьком черно-белом клетчатом поле стояли крохотные фигурки. Белые выстроены по одну сторону поля, черные – по другую. Мессинг провел по фигуркам пальцами, едва касаясь их, затем громко проговорил:

– Вы приказали мне расставить нужные фигуры так, чтобы через три хода белые поставили мат черным? Я правильно вас понял?

– Правильно… – совершенно ошеломленный, ответил Франсуа.

– Говорите громче, чтобы слышали! – потребовал Мессинг.

Вы поняли меня правильно! – прокричал Франсуа. Он все еще находился у самой сцены, но теперь медленно пошел по проходу к тому ряду, где стоял Мессинг.

Мессинг стал одну за другой снимать маленькие фигурки с поля и протягивал их Пьеру, приговаривая.

– Возьмите, пожалуйста… и эти фигурки возьмите… и эти тоже…

Многие в зале вставали, чтобы получше видеть, многие подходили по проходу, и скоро вокруг Мессинга собралась толпа. Все смотрели, затаив дыхание.

Наконец на маленькой доске осталось всего несколько фигур. Пальцы Мессинга нерешительно трогали то одну, то другую фигурки, переставляли их, замирали, снова переставляли… Голова его с завязанными глазами в это время была запрокинута, словно он смотрел в небо.

А пальцы медленно ставили одну фигуру., другую… Затем передвинули коня с черной клетки на белую… поставили белого ферзя на черную клетку, затем переместили на две клетки вперед… Постепенно на маленьком шахматном поле стала выстраиваться определенная позиция.

Франсуа протиснулся сквозь толпу и встал рядом со своим приятелем Пьером, глядя на Мессинга.

У того на лбу выступили крупные капли пота, губы крепко сжались, резче обозначив глубокие морщины у рта.

Наконец на доске была выстроена определенная позиция.

– Смотрите, Франсуа, – сказал Мессинг. – Белая ладья забирает черную пешку, потом черный конь прикрывает удар от белого ферзя по шестой вертикали… и белая ладья объявляет черному королю мат… Правильно я понял ваше задание?

Не совсем, – смущенно проговорил Франсуа. – Черный конь атакует белую ладью, бьет ее, но белый ферзь ходом по диагонали объявляет черному королю мат… Но все равно – это просто необъяснимо! Это черт знает что! – громко выговаривал Франсуа.

– Ничего подобного в жизни не видел, – проговорил его приятель Пьер. – Дьявольщина какая-то!

– Я выполнил ваше задание, мсье Франсуа? – громко спросил Мессинг.

– Да, конечно! Господа, это просто какие-то чудеса! Я даже не знаю, как это объяснить! – выкрикивал Франсуа, а публика вокруг теснилась, пытаясь рассмотреть маленькую, крохотную доску, и многие начали аплодировать.

– Мсье Мессинг, вы великий человек!

– Умоляю, мсье Мессинг, расскажите, как вы это делаете?!

– Волшебник из сказки! Волшебник!

– А может, злой колдун?!

Под эти возгласы Мессинг пробрался к сцене, быстро поднялся на нее и скрылся за кулисами.

Он лежал на кушетке в кабинете директора театра с мокрой повязкой на лбу. Врач только что измерил Мессингу давление и теперь укладывал тонометр в портфель.

– Давление стабилизировалось… несколько учащенный пульс, но это понятно – после такого напряжения… Вообще удивляюсь, мсье Мессинг, как вы еще на ногах держитесь?

– Видите – я на них лежу… – негромко пошутил Мессинг.

Цельмейстер и Кобак сидели на стульях, Эрих Ганусен расхаживал по кабинету. Директор театра мсье Марешаль сидел за письменным столом и молча барабанил пальцами по столу.

Доктор накапал в мензурку несколько капель, добавил несколько капель из другого пузырька, протянул Мессингу:

– Выпейте…

Мессинг взял мензурку, выпил, сморщился:

– Ужасная гадость…